- Ты знаешь, где он?

- Нет, - выпалила Палома.

- Я чувствую ложь в твоих словах.

- А мне все равно, меня это не касается.

Сказав это, Палома обошла Рэмиэля и направилась к выходу. Анжелика дернулась за девушкой, но Рэм остановил ее, схватив за предплечье.

- Пусть идет. Она просто не была готова к тому, что сейчас осознала.

- А что случилось? Кто на картине?

Рэмиэль улыбнулся и спросил:

- Это ведь твоя картина. Разве, ты не знаешь, кого нарисовала?

- Но... я же не знаю его имени. Образы приходят ко мне сами.

- Ты нарисовала Азазеля, и практически в точности передала, в каком состоянии он находится уже очень давно и по сей день.

- Но почему ему никто до сих пор не помог? Он ведь так мучается.

- Потому что никто из нас не знает, где он находится. А если даже и знать, то освободить его будет совсем не просто.

- А какое отношение к нему имеет Палома?

- Вот это, к сожалению, мне не ведомо.

* * *

Она так и знала, что не останется довольной этой встречей. Она получила гораздо больше, чем ответы на свои вопросы, и этого, как всегда, было слишком много. Она так часто видела сны с этим Архангелом, разрываясь от противоречивых желаний. Ей хотелось ему помочь, и в то же время что-то подсказывало, что этого не стоит делать ни в коем случае. И какой же неожиданностью для неё оказалось увидеть материальное доказательство этих снов. Этот Архангел был так же реален, как и его дикий рев, от которого она просыпалась. Это невозможно было выносить, и это было единственным, что задевало ее за нервы, раздражая до дрожи.

Азазель... она ненавидела это имя и его обладателя уже за одно то, что он где-то существует, что приходит в ее сны и играет на чувствах. И стоило ей взглянуть на картину, как в ее голове встал на место еще один кусочек паззла. Она теперь знала, где находится этот Архангел... сейчас, в эту минуту. Она знала, как может ему помочь, и что эта роль выпала именно ей. И если она решится на это, то именно к ней в первую очередь придут перемены. Но, какие и в чем, Палома не знала и знать не хотела. Она была убеждена, что никакие перемены ей не нужны, и в особенности сейчас.

- Спасибо, что предупредил, - съязвила она, обращаясь к своему демону, когда вернулась домой.

Палома уже давно жила там же, где гадала и зарабатывала себе на хлеб.

Астарот с невозмутимым видом сидел на ее стуле вместе с ехидной, которая улеглась спиралью на его коленях.

- И чем же ты так недовольна? - спросил он.

- Я не хочу ему помогать, ясно? - твердо сказала она, садясь напротив и складывая на груди руки.

- По-моему, хочешь.

- Но, не настолько, чтобы помогать.

Неожиданно демон хитро улыбнулся и произнес:

- Ты злишься.

- Да, злюсь, и что?

- Я очень давно не видел такой злости в твоих глазах.

За секунду демон оказался возле нее, хватая за волосы и откидывая ее голову назад, делая больно и неприятно. Но Палома лишь зашипела, слыша в ответ такое же шипение своей потревоженной змеи, которая уже оказалась на полу, подползая к ее ногам.

- Ты пахнешь сейчас по-другому, - произнес Астарот, нависая над ее лицом. - И мне это не нравится. Но есть нечто, что важнее моих желаний. Ты должна освободить Азазеля, или я с удовольствием продлю твою пытку на этой земле.

- Ты мне угрожаешь? - с удивлением заметила Палома.

- Это не угроза, а предупреждение, потому что Ад никогда не примет тебя, пока ты не выполнишь такое важное для него дело. Ты ключ от той двери, где находится Азазель. А он нам нужен. Мы слишком долго этого ждали.

- И давно ты понял, что я тот самый ключ?

- Почти сразу, оставалось лишь дождаться этого дня.

Палома фыркнула, понимая, как ее использовали с самого начала. Но обиды не было, ведь она и сама когда-то с радостью использовала Астарота. И по-другому между ними быть не могло. Просто, картинка паззла становилась яснее.

- Если я его освобожу, он вмешается во многие судьбы и многое изменит, и не факт, что в лучшую для вас сторону, - привела Палома еще один свой аргумент.

- Я знаю это, и так же знаю, чего ты боишься, Палома, - что он вмешается в твою судьбу.

- Верно, потому что это будет неизбежно, и я не вижу того, чем это закончится.

- Исход неизвестен никому. Но тебе нечего волноваться, я буду рядом, - ответил демон, жадно впиваясь губами в ее рот.

* * *

Сырой камень снаружи и внутри, уже как часть его самого.

Вечная мерзлота с привкусом инея, въевшаяся до полной бесчувственности, но пощадившая его сознание.

Непроглядная чернота со звуками непрекращающихся воплей, которые лишь меняют свою тональность.

Здесь даже нет теней, потому что свет и тьма не знают сюда дороги.

Капля за каплей где-то плачет вода, отдаваясь в его голове бесконечным баем адского барабана.

И больше ничего, одна лишь мука и остатки воспоминаний с желанием мести за всю его боль и не прощение.

И не чувствуя времени, он ждет своего часа, чтобы явиться миру и повести за собой темное войско во имя мести и самой Тьмы.

* * *

Вернувшись домой, Анжелика сбросила туфли и отправилась в мастерскую. Сегодня выдалась тяжелая ночь и такой же непростой день, но никакая усталость не могла ее отвлечь от самого важного и любимого занятия. Не хватило сил только на то, чтобы переодеться, поэтому она осталась все в том же сером брючном костюме, который надевала сегодня утром.

- Снова будешь рисовать? - спросил ее Рэмиэль, радуя слух своим голосом, а взор присутствием.

- Если ты не против, я хочу дорисовать твой портрет, - ответила она, бросая жакет на спинку кресла.

Но только Лика зашла в мастерскую, как вспомнила, что она так и не вызвала мастера, чтобы тот поменял в комнате лампочки. Свечи же были плохой им заменой, и чтобы не ошибиться с цветом, лучше было бы иметь хорошее освещение, когда последние лучики солнца уже прятались за горизонт, обещая оставить город во власти ночи. И пока этого не произошло, Лика шагала по квартире, нигде не включая освещение, и только потому, что так было лучше для ее Падшего Ангела.

- Я не против, если ты этого хочешь, - произнес Рэмиэль над ее ухом.

Лика обернулась, упираясь взглядом в его лицо, наполовину скрытое капюшоном. Ее глаза опустились вниз, по открытой линии груди, задержались на пуговице кожаных штанов... но быстро осознав, что делает, Лика поспешно подняла глаза. В теле тут же проснулось легкое волнение, от которого застучало в висках, и вспыхнули щеки. И она решила сказать то, чего от себя совсем не ожидала: