- Нет, давай еще подождем, пока я не отойду в иной мир, - съязвила Палома, доставая сигареты. - Я надеюсь, никто не возражает, если я покурю перед дальней дорогой? Считайте это моим предсмертным желанием.

Не дожидаясь чьего-то ответа, Палома закурила. Мужчины лишь переглянулись и промолчали. Ничего не сказала и хозяйка квартиры.

- Кстати, пока не забыла, хотела поделиться с тобой своим мнением, Анжелика, если ты не против.

- Нет, не против.

Палома выпустила изо рта дым и озвучила свои мысли.

- Дело в том, что если ты умрешь чистой, то попадешь в Рай, если же совершишь смертный грех и умрешь не раскаявшейся и не прощенной, то для твоей души будет совсем иная дорога. Так вот, я бы на твоем месте согрешила, потому что он, - сказала Палома, показывая пальцем на Рэмиэля, - этого стоит. Но я никогда и никому не пожелаю того, что довелось испытать, увидеть и познать мне.

- Я понимаю, спасибо, - ответила ей Анжелика.

Палома затушила бычок в стаканчике с грязной водой, поправила юбку и шагнула к Рэмиэлю, который обнимал девушку.

- Вот теперь я готова.

Не церемонясь, Палома обняла Архангела за талию, открывая для него свое сознание, в которое устремился его прозорливый и темный взгляд. Ей всего лишь нужно было поделить с ним своим знанием на грани обычной интуиции. Место заточения Азазеля невозможно было указать на карте, нужно было чувствовать, где оно находится. За спиной Рэмиэля зашелестели крылья, и, притянув к себе обеих девушек, он шагнул вперед. Тьма сгустилась, кажется, мгновенно заполняя собой и легкие, словно бы они нырнули в нее как в темную воду, и так же резко схлынула, выталкивая их в промозглую сырость. Первый вдох, и обе девушки сразу же закашляли. Воздух был отвратительный, и все-таки более-менее пригодный для дыхания. Но куда они попали, разглядеть было невозможно, потому что перед глазами стояла одна чернота.

- Не знаю, как вы, а я ничего не вижу, - произнесла Палома.

Взяв ее за руку, Рэмиэль вложил в нее ладонь Анжелики и попросил обеих:

- Постойте тут.

Но Палома резко отдернула руку, когда почувствовала жжение от этого прикосновения, так что даже перехватило дыхание.

- Вообще-то, я просила этого не делать, - напомнила ей Палома.

- Прости, у меня это непроизвольно выходит, - отозвалась рядом Анжелика в свое оправдание.

Палома фыркнула.

- Вроде такая безобидная, а такая опасная. Теперь я не удивляюсь, почему на тебя охотится весь Ад.

Неожиданно, ее ослепил свет. Палома прищурилась, а когда распахнула глаза, то увидела, что они находятся в небольшой пещере. В центре стоял вытянутый прямоугольный камень, и на нем каменная чаша, в которой полыхал яркий огонь, разбрасывая свет и тени по всей пещере. Здесь не было входа и выхода, здесь было закрытое пространство, и лишь кое-где тонкими и тягучими струйками просачивалась вода, утекая в щели. А еще здесь было жутко влажно и холодно, так, что на камне лежал иней.

Палома обняла себя руками и огляделась, пытаясь понять, где же тут искать этого злосчастного Азазеля. Но вокруг был только камень и ничего больше. А потом устремленный в сторону и восторженный взгляд Анжелики заставил ее посмотреть туда же, куда и смотрела девушка. Сначала Палома не поняла, что можно было увидеть в камне, но постепенно ее взгляд улавливал очертания фигуры... фигуры, которая словно выступала из камня.

Это и был Азазель.

Тело Паломы покрылось мурашки, и все пространство для нее резко исчезло.

Что-то потянуло ее к нему. И она не стала сопротивляться. Преодолев расстояние между ними, Палома протянула руку и дотронулась до камня, под которым определенно было лицо Архангела. И камень дрогнул, будто по нему прошла ударная волна, а потом стал таким мягким, что кончики ее пальцев в нем утонули, находя под его слоем мягкую кожу. И сквозь пальцы Паломы побежала песок, которым становился камень, осыпаясь с Азазеля и постепенно открывая его лицо... именно такое, какое ей так долго снилось... невероятно... чертовски красивое. Его глаза были прикрыты, но в том, что он живой и в сознании у нее не возникало никаких сомнений. Паломе было лишь необходимо пробудить его от забвения, всего лишь позвать, и что-то внутри нее настойчиво подсказывало, как она может это сделать. Взяв его лицо обеими руками, Палома коснулась губами его рта, и ее тело тут же отозвалось дрожью. Но задрожала не она одна, задрожало все вокруг, и от этих колебаний начал ломаться камень, крошась и осыпаясь вниз. Но Паломе до этого не было никакого дела, она с наслаждением целовала пыльные губы, делясь с Азазелем своим дыханием. И камень между ними продолжал осыпаться, так что она уже чувствовала, как льнет к мягкому и живому телу мужчины...

И его губы вздрогнули, а в следующее мгновение подались к ней навстречу, жадно заглатывая ее стон, когда он шагнул к ней, и широкие ладони стиснули ее талию до боли в мышцах...

* * *

Женщина! Да разверзнуться небеса! Но в его объятьях была женщина! И ее губы на его губах...

Он чувствовал... и он был свободен, не в силах поверить в то, что пришло его время.

И к нему льнуло женское тело, посреди творящегося вокруг безумия. Место его заточения рушилось, и ледяная вода фонтаном била сквозь щели, настойчиво отвоевывая свою новую территорию.

- Азазель, поторопись, - услышал он рядом голос Рэмиэля.

Продолжая держать девушку в своих руках, он оторвался от мягких губ и взглянул на ее лицо. Чистейший грех во плоти. А ее порочная красота превосходила красоту любой ранее известной ему женщины.

- Ох, черт... - выдохнула она, обдавая его губы клубом пара и медленно ускользая в бессознательность.

Подхватив девушку на руки, Азазель сорвался во мрак, выплывая под звездным куполом неба и впервые за долгое-долгое время распахивая темные крылья. Восторг! Это ощущение полета было несравнимо ни с чем. А шелест крыльев звучал прекраснее, чем небесная музыка. Наконец-то, в его сознании притихли все звуки Ада, заполняя слух давно забытыми и земными, начиная от воя ветра и заканчивая ударами женского сердца. В его руках было поистине самое прекрасное и грешное создание. И именно эта девушка вернула его в мир, с первого вдоха с ее губ становясь для него загадкой из всех загадок. Но не это было главным.

Тьма над головой Азазеля начинала сгущаться, и все громче становились завывания адских труб, которые оповещали о его возвращении. Его ждали. И взмахнув широкими крыльями, он полетел, наслаждаясь... торжествуя... предвкушая. Над его головой рассыпались звезды, а под ним - тысяча огней, сотни душ, и новый мир, который он еще не видел.

Очередной взмах крыльев, и Азазель снова нырнул во мрак, появляясь рядом с Рэмиэлем в небольшом помещении. А рядом с ним оказалась девушка, сияя ярче любой звезды, и которая распахнула на него голубые как небо глаза...

- Ох, Палома! С ней все в порядке? - взволнованно спросила она, едва не плача.