А работники получают много, очень много, и это держит их от воровства, побега и запоя. Ну и кроме того, мне всегда казалось, что удалось создать не просто предприятие, не просто строительную компанию, где все до обыденного тривиально. Мы давным-давно породнились, знали друг о друге все. Многие не только приехали сюда, но и перевезли семьи, поставили дома и обустроили быт.

Когда я нашла это место, здесь было несколько развалившихся лачуг, две семьи упрямых стариков, которые теперь благодаря нам живут в относительном спокойствии и достатке.

Поэтому мысль, что кто-то из них меня предал, предал всех нас, попросту не укладывалась в голове. И кто? Может, Михаил имел в виду не это? Может, просто дело в том, что там мои ошибки и он не хочет ими меня смущать в присутствии подчиненных?

Тоскливый взгляд уперся в то самое окно, где еще неделю назад я надеялась подловить Славу. Только время может показать, что к чему. А сейчас вспомнилась еще одна новость.

Аудитор сказал, что докладывать о результатах проверки будет именно Красовский. Мужчина, что не давал мне покоя с той самой ночи, когда я перепутала фамилии.

Если мы с ним останемся наедине, боюсь, что разговор невольно может зайти на темы, с компанией никак не связанные. Но все равно я была рада такому раскладу.

За эти дни я много наблюдала. Следила за ним и за Мишей с Вовой. Что бы Слава ни говорил и как бы ни пытался убедить окружающих, он не с этими ребятами и вместе они не работают.

Даже дядя Ваня как-то вскользь упомянул, что он для них кто-то вроде начальства. Высокого такого и непоколебимого. Да я и сама видела, что Слава другой породы, что ли.

Более властный, более уверенный в себе. Он не думал над тем, что и как говорить. Даже улыбался искренне, но как-то профессионально. Только это не касалось взглядов, которые мужчина на меня кидал. Нет…

Мне доставались пожирающие и неутомимые, такие же горячие, как он сам. Казалось, что, стоит нам коснуться друг друга, искры полетят в разные стороны. Это было так неистово, что мне становилось немного страшно.

К разговору наедине придется подготовиться. Я хочу знать не только то, что нарыли эти проверяющие, но и спросить Красовского прямо, кто он. Мне важно, чтобы он рассказал сам. Поэтому я не залезала в Сеть и не искала.

Уверена, если он кто-то значимый, то информацию удастся найти без проблем. Только вот не хочу, дам ему возможность быть передо мной честным.

В любом случае задач стояло немерено и все надо уложить в один короткий разговор. И не сорваться. Не накинуться на него с поцелуями и прочей ерундой, засевшей в теле, едва потерявшем девственность. Это все гормоны.

А ведь я так и не спросила его про справки и предохранение! Это тоже стояло на повестке дня, но явно не на первых ролях. Хотя если подумать…

– Мне решительно нужен отпуск! Твоя проверка меня безумно утомила.

Милка, как всегда, ворвалась в кабинет без стука, ураганом сметая все на своем пути. Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы сфокусироваться на девушке. Поймала ее взгляд, и та закатила глаза:

– Опять в облаках витаешь! Тут черт-те что творится, а Аня снова забаррикадировалась в своей черепушке и носа оттуда не показывает! Прием, полундра!

Подозрительно прищурилась. А может, это Милка? Тетя Маша, например, ее с первого дня терпеть не может, но девушка говорит, что это из-за того, что у нее охваты в инсте больше.

Но потом еще раз всмотрелась в круглое лицо и возмущенные глаза и решила, что нет. Скорее дядя Ваня окажется под подозрением, чем Милка. Хотя думать можно на любого.

– Да здесь я, просто сегодня предстоит разговор со Славой. Они там нарыли что-то, но я ума не приложу, что это может быть.

Девушка обеспокоенно нахмурилась. Глаза ее не бегали, а руки не теребили нервно край яркого платья. С облегчением подумала, что нет, не Милка это. Она тихо спросила:

– Ань, это что же получается? Свой кто-то чудит? Да быть такого не может. Я сто раз все проверяла!

Посмотрела в окно, где дядя Ваня руководил процессом разгрузки бревен из новой поставки. Скрестила пальцы на удачу, а сама ответила:

– Надеюсь, что я ошибаюсь, Милк. Очень надеюсь!

Дааа, когда закончится это маленькое приключение, я больше ни ногой из цивилизации. Кажется, я накормил своей кровью всех здешних тварей. Как переливание сделал, и теперь вместо алой субстанции у меня в жилах течет вонючая мазь от зуда и аллергии.

Не супрастин! Не преднизолон! А болотного цвета жижеобразное нечто, пахнущее как протухшие яйца! И пусть оно помогало, но от этого достижения современной медицины я ценил не меньше.

Три дня с щелочками вместо глаз и лицом, больше похожим на физиономию марвеловского суперзлодея. Но как только аллергия меня отпустила, я ринулся в бой. Замотивировал парней на активную работу, отказал мужикам насчет бани… Правда, они все равно меня уговорили, прикрываясь Мишей и Вовой.

В общем, была возможность действительно управиться за неделю. И через несколько дней я понял, что все получается. Еще бы Аня не встречалась мне так часто…

Во-первых, я просто не мог смотреть на нее без желания схватить за руку и отвести на сеновал. Или в хлев, или в ее домик в рабочий кабинет, или… Да куда угодно, где можно было бы стащить этот комбинезон и показать девушке, каким может быть настоящий комфортный секс.

Как-то вечером даже Мария мне шепнула, что я лучше бы порукоблудствовал, иначе вся деревня вскоре поймет, что у меня хронический стояк на эту девушку.

Это явно был перебор, но я ничего не мог поделать с реакциями тела. Потому что Аня, как видение, постоянно возникала то тут, то там, не подходя близко. Она смотрела своими теплыми глазами и изучала. Манила, сама того не осознавая.

Это походило на пытку, но я твердо решил, что не стану срываться. Уеду в Москву и забуду про наше маленькое приключение. Потому что я взрослый тридцатишестилетний мужчина! Я могу держать себя в руках. Не в том смысле или… Ой, все!

На этой ноте и прошли несколько дней. После бани стало полегче, потому что правду говорят, что в парилке вся дурь выгоняется. Тем более, местные знали толк в настоящем жаре.

Да еще и озеро небольшое было в помощь… Парни, правда, потом немного отстали. Выдержали все испытания, а потом слились после пары рюмок самогона. Слабенькие.

А дядя Ваня снова лютовал. Но на этот раз я был подготовлен. Просто выливал драгоценный алкоголь в сторону, на камни. Жалко, а что поделать? Боюсь, меня тут надолго запомнят не как специалиста, а как человека, сумевшего перепить главного местного выпивоху.

Он снова поддал после парилки и полез с откровениями. После времени, проведенного вместе, мужчина стал гораздо открытее. Когда из живых остались мы вдвоем, посыпались жалобы на то, что Аня себя не жалеет, что работает едва ли не больше всех, зарплату свою вкладывает в бизнес, а толку-то нет.