За всей этой неряшливостью я все же заметила, что глаза его были и в самом деле карими, только вот взгляд их показался мне каким-то мутным. Олег Борисович слегка сутулился, хотя рост его был вполне приличным, правда, телосложение несколько худощавое. В принципе, он соответствовал тому описанию, которое дал ему незнакомый мужчина на проходной.

— Что вам надо? Вы кто такие? — требовательно спросил он, плюхнувшись на старенький диван.

Мы с Гурьевым оторопели от такого обращения. Комов вел себя уверенно, даже нагловато. Он смерил нас высокомерным взглядом, самодовольно хмыкнул и откинулся на спинку дивана.

— Вы Олег Борисович Комов? — начал Валерий, хотя это и без того было понятно. Только после вялого кивка хозяина мой коллега продолжил: — Вы знакомы с Екатериной Николаевной Золотовой?

Вот так сразу все и выложил! Ну, Валерка!.. Я с укором посмотрела на него. Ну кто же так разговаривает с подозреваемым?! Валерка с ходу раскрыл все наши карты, и теперь Комову нетрудно догадаться о цели нашего прихода. Гурьев сделал условный знак рукой, чтобы я не волновалась, и задал тот же вопрос еще раз.

Олег Борисович встрепенулся, бросил заинтересованный взгляд на нас, а затем, потупив глаза, пробормотал:

— Нет, не знаком… Вообще, впервые слышу эту фамилию.

— Зачем же врать?! Разве это серьезный разговор? Мы к вам со всей душой, а вы… — совершенно спокойно сказал Валера.

— Не знаю такой… И вообще, что вам нужно? — попытался еще раз возмутиться Олег Борисович, но, заметив строгий взгляд Гурьева, опять потупил глаза.

— Комов, вы же нас обманываете, — продолжал Валерий, подойдя ближе к дивану. — Вы работали охранником в загородном доме Екатерины Николаевны. С памятью у вас, что ли, плохо?

— Когда работал? — не поднимая глаз, отозвался Комов.

— Около года назад, — напомнил Гурьев. — Было такое?

— Уже не помню. — Олег Борисович безразлично махнул рукой, но я заметила его взволнованный взгляд, который он бросил на Валеру. — Ну, работал я у нее. Что случилось-то?

— Вопросы здесь задаю я, — важно сказал Гурьев. — Когда вы последний раз виделись с Екатериной Николаевной?

Олег Борисович не торопился отвечать. Он в упор посмотрел на меня, затем достал из кармана трико помятую сигарету, прикурил и дыхнул в мою сторону облачком дыма. Мы с Валерой следили за ним, не сводя глаз. Только теперь я заметила, что Олег Борисович занервничал, рука его мелко дрожала, а взгляд становился все беспокойней.

Эх, жалко, что мы с собой Шилова не взяли! Костя живо заставил бы говорить этого типчика, у него совершенно другие методы общения с подобными людьми. А так от Комова Валерка ничего не добьется.

— Тогда же летом и виделся, — не моргнув глазом, ответил Комов.

— А по нашим сведениям, это случилось совсем недавно, — заметил Гурьев.

— По каким это сведениям? — насторожился Олег Борисович.

— Вы знаете о том, что на Золотову совершено покушение несколько дней назад? — поинтересовалась я.

— Покушение? А я здесь при чем? — возмутился Комов и неожиданно спросил: — Вы что, меня обвиняете?

— Да, — уверенно отозвался Гурьев.

— Да я вообще ничего не слышал об этой вашей Золотовой, — крикнул Олег Борисович, вскочив с места. — Вы меня за бандита держите? Я вообще не понимаю, что вы мне тут впариваете? Ничего не знаю!

— Значит, отрицаете свою причастность к покушению на убийство? — переспросил Валерий.

— Да какое к черту убийство? Вы на меня больше ничего повесить не хотите? А то я по ментовкам в свое время находился, — вскипел Олег Борисович.

— Про ваш тюремный опыт мы знаем, — сообщил Гурьев.

— Вы что, менты? — испуганно спросил Комов и бросил на меня изумленный взгляд. — Вот это влип! Менты в моем доме?!

Мы с Валерой не торопились опровергнуть предположение Комова. И так сказали ему много лишнего!

— Так менты, что ли? — требовательно переспросил Комов. — Хотя бы ксивы показали…

— Обойдешься, — грубовато ответил Валера: ведь, кроме журналистского удостоверения, нам показывать было нечего.

— А-а-а, значит, не менты, — с облегчением вздохнул Олег Борисович и даже опять плюхнулся на диван.

Он прикурил еще одну сигарету, пустил облачко дыма и посмотрел на Гурьева мутным взглядом.

— А чего тогда надо? — поинтересовался Комов.

— Хватит юлить, — резко ответил Валера. — Мы знаем, что именно вы облили серной кислотой лицо Золотовой. Вряд ли стоит отпираться…

— Я? Кислотой? — усмехнулся Олег Борисович. — Да вы что, сдурели? Я вообще от вас об этом первый раз слышу. Да! Воровал, грабил… Но не убивал.

— А Екатерина Николаевна, между прочим, не умерла, — заметила я.

— Мне это дело по фигу! Я свое отсидел. И больше не хочу на зону! Десяточка от звонка до звонка… На мой век хватит. Теперь ментов за километр обхожу. А вы что же, меня пугать пришли? Дело мне шьете? Так улик даже против меня никаких нет. На понт меня не возьмете!

Олег Борисович разговаривал с нами уже не так спокойно. Теперь он почти кричал о своей невиновности, причем так убедительно, что я усомнилась в своем первоначальном предположении.

Мы с Гурьевым переглянулись. Реакция Комова на наш приход уже в первые минуты показалась мне странной. Волнение он, разумеется, скрыть не сумел, но теперь было заметно, как он с облегчением вздохнул, узнав, что мы не из правоохранительных органов. Неужели все уголовники до такой степени ментов опасаются?

— Да не… Вы не менты… — со знанием дела замотал головой Олег Борисович. — У вас глаза человеческие. А эти гады…

Комов с ожесточением махнул рукой, не закончив фразы.

— Так, значит, вы ничего не знаете о произошедшем с Золотовой? — уточнила я.

— Да вообще первый раз об этом слышу, — пожал плечами Олег Борисович. — Вы с чего взяли, что это я совершил?

— По приметам сходится. И карие глаза, и рост…

— Да таких, как я, в городе до фига, — заметил Олег Борисович, не стесняясь в выражениях.

Согласиться с Комовым было очень легко. Ведь половина мужского населения города по приметам может сойти за того преступника, который плеснул серной кислотой в лицо Золотовой. Может быть, Екатерина Николаевна и в самом деле ошиблась.

В первые секунды после случившегося она ничего не могла сказать о преступнике, а теперь, восстановив события, указала на Комова. Но похоже было, что Олег Борисович на самом деле не имеет к произошедшему никакого отношения.

Комов смотрел на нас с нескрываемым интересом, но уже не пытался опровергнуть наши подозрения. Разговор с ним, надо признаться, получился не очень хорошим. Может быть, Валера избрал не тот тон? А может, мы слишком рано раскрыли свои карты? Но Олег Борисович настаивал на том, что ничего не знает о случившемся с Золотовой. Я заметила, что ему вообще наш разговор безразличен. К тому же и никаких улик против него у нас не было.