не ошибка, а хорошо продуманный шаг. К нему его подтолкнул вид входной двери в дом официантки. С точки зрения полицейского, хуже нее трудно было себе представить. Она была не застеклена, и заглянуть внутрь было невозможно. Зато на двери был глазок, так что всякий находящийся по другую сторону мог видеть, что творится снаружи. Сделана она была из досок. Совсем тоненьких. Так что о безопасности и речи быть не могло. Удар ногой — и вход свободен. Так же легко, как отвалить камень, закрывающий вход в пещеру. Но для тех, кто защищает эту территорию, такая дверь все же обладала одним преимуществом. Хоть открывалась она и легко, особой нужды для них в этом не было. Просто стреляй сквозь нее, и все дела. Лучше всего из дробовика. Ричер, конечно, не очень опасался, что в коридоре затаилась официантка с заряженной двустволкой. Но смерть ведь всегда подстерегает тебя там, где ее совсем не ждешь.

На звонок никто не отозвался. Ричер нажал на кнопку еще раз и подождал. Мало ли кто там в доме, может, старый человек с больными ногами или ребенок. И только когда сомнений в том, что внутри никого нет, больше не оставалось, Ричер двинулся в сторону гаража. Он выбрал участок забора, который не просматривался, где доски казались наиболее прочными, и перемахнул на задний дворик Холли.

Похоже на то, что здесь на придомовую территорию возлагали большие надежды. Когда-то. Очень давно. Примерно половина площади была отдана под газон. Край его был извилист, как синусоида, и заканчивался бордюром из кирпича, установленного встык. Только теперь цемент между блоками потрескался, а травка была выжжена солнцем. В дальнем конце виднелся скелет деревянной беседки. Наверно, когда-то задумывалась как место отдыха. Может, с бутылочкой вина. А может, и для любовных утех. Только теперь некогда обвивавшие беседку виноградные лозы сморщились и засохли. Решетка в нескольких местах пробита. А цепь, на которой висела скамейка-качалка на двоих, порвалась.

Остальная часть дворика была выложена каменными плитами. Видно было, что уже много месяцев их не касалась метла. Был еще и круглый, выкрашенный зеленой краской металлический столик, на нем переполненная окурками пепельница, а рядом пара стульев. Все это было устроено возле раздвижной двери. Застекленной. «Это уже намного лучше», — подумал Ричер.

Держась поближе к стене, он двинулся вперед, приблизился к двери так, чтобы можно было заглянуть внутрь. Смог разглядеть человека. Женщину. На ней был розовый халат, она сидела за столиком, и перед ней стояла чашка кофе, по-видимому нетронутая. Обеими ладонями подпирала голову, а распущенные волосы падали вперед. Ричер постучал по стеклу. Женщина резко выпрямилась. Повернулась к двери. Сквозь стекло Ричеру все было прекрасно видно. Это Холли. Лицо ее исказилось от неожиданности. И страха. Вокруг левого глаза красовался огромный синяк. Она качнула головой — волосы снова упали на ее лицо — и махнула рукой, прогоняя Ричера прочь.

Тот отрицательно помотал головой.

Холли снова махнула, приказывая ему уходить.

Ричер сделал вид, что снова сейчас постучит. Отвел руку назад. Дал понять, что если начнет снова — это будет громко.

Холли вскочила, подбежала к двери, раздвинула ее, оттолкнула Ричера в сторону и вышла на воздух. Задвинула за собой дверь, осторожненько, но до конца.

— Что вы здесь делаете? — яростно прошипела она. — У меня из-за вас будут неприятности.

— Я вижу, неприятности вы уже заработали и без моей помощи, — сказал Ричер. — Кто это вас разукрасил?

Холли поправила волосы:

— Никто. Вчера вернулась домой поздно, усталая, стала собираться на работу, забыла, что оставила открытой дверцу шкафа, и в спешке наткнулась. И вообще, какое вам дело? Чего вам тут надо? И как вы попали ко мне во двор?

— Я явился к вам как представитель Международного товарищества луддитов. Мы набираем персонал, и после вчерашнего вечера мне пришло в голову, что вы для нас идеальный кандидат.

Здоровый глаз Холли сузился, и она сделала полшага назад:

— Кто такие луддиты?

— Люди, которые выступают против прогресса. Особенно против приходящего к нам с новыми технологиями. Движение названо по имени одного англичанина. Его звали Нед Лудд. В восемнадцатом веке он своими руками переломал кучу машин.

— Вы что, с ума сошли? Какое мне дело до этого древнего англичанина? И я вовсе не против прогресса.

— Тогда почему вы не хотите, чтобы в городе снова заработали компьютеры? По какой еще причине вы желаете, чтоб они оставались заблокированными?

Холли помотала головой:

— Вы все не так поняли. Я работаю в ресторане. Наш компьютер прекрасно работает. И какое мне дело до городских компьютеров?

— Придуркам, которых вы вчера вечером на меня натравили, видно, до этого есть дело. Вот я и предположил, что вы тоже разделяете их чувства.

— Каким придуркам? У меня нет с ними ничего общего.

— Сомневаюсь. Они же ваши друзья. Или друзья вашего ухажера.

— У меня нет никакого ухажера.

— Тогда это ваши друзья.

— Нет.

— Ладно. В таком случае позвольте задать вам такой вопрос. Вы знаете, сколько раз до вчерашнего вечера меня по ошибке принимали за страхового агента?

Холли не ответила.

— Ни разу, — ответил за нее Ричер. — Ни разу за всю мою долгую жизнь. А потом вдруг всего за полчаса целых два раза. Сначала вы. А потом они. Ну с вами-то все понятно. Вы видели меня вместе с настоящим страховым агентом.

Холли молчала.

— А у придурков тоже была причина. Но другая.

Официантка стояла, словно воды в рот набрала.

— Они подумали, что я страховой агент, потому что вы им сказали об этом. Они не видели, как я выхожу из машины настоящего агента, и, давайте смотреть правде в глаза, у них не хватило бы мозгов, чтобы делать какие-то обобщения. Даже неправильные. Можем ли мы по крайней мере в этом с вами прийти к согласию?

— Думаю, да.

— Все в городе знают, что страховая компания собирается заплатить выкуп, и тогда компьютеры снова заработают. А придурки хотели, чтобы страховая компания отступилась. А это значит, что и вы хотите, чтобы страховая компания отступилась. Что, в свою очередь, значит, что вы хотите, чтоб компьютеры оставались заблокированными. Почему?

Холли не отвечала.

— Хорошо. Давайте подойдем к проблеме с другой стороны. Когда вашего ухажера в последний раз арестовывали?

Та округлила здоровый глаз:

— Я же сказала, нет у меня ухажера.

— Нет, есть.

Официантка опустила глаза и покачала головой.

— Вы курите, да, Холли?

Она посмотрела на пепельницу:

— Иногда. После работы. Если очень устала.

— А макияж на работе носите?

Холли кивнула.

— Тогда как получилось, что ни на