Кара махнула Нейлу, прижалась к стене, сделала глубокий вдох и, вскинув оружие, стремительно ворвалась в помещение. Внутри никого не оказалось. Грязный матрац, скатанный в рулон, несколько пустых бутылок из-под вина, груды грязной одежды, старый, разбитый, покрытый клубными наклейками проигрыватель с четырьмя колонками, из которых и гремела музыка. Справа и слева — открытые двери.

Около матраца стоял поднос из полистра, полный «веселящих камней». Базарова рассказывала, что Бергоссиан пристрастился к ним. Гладкие камни, добываемые на далеком внешнем мире и находящиеся под строгим запретом, обладали легким псайкреактивным воздействием. Если подержать их в руке или положить под язык, они вызывали ощущение тепла и блаженства. Чувство эйфории и благополучия предположительно могло длиться в течение нескольких дней. Такие стимуляторы были популярны в клубах для твистов в Грязях.

Странно, но камни покрывал слой пыли, словно их не использовали и не трогали в течение многих недель.

Пол вокруг постельной скатки усеивали смятые обрывки тонкой красной бумаги.

Нейл вошел в комнату, держа наготове свой тяжелый пистолет. Кара показала на проигрыватель, предлагая выключить его, но Гарлон покачал головой. Он присматривал за правым дверным проемом, пока Свол проверяла левый. Темная кухня, внутри воняет. После отключения энергии и воды это помещение оставалось использовать только как мусорную свалку. На полу гнили кучи бытовых отбросов и фекалий. Во мраке носились жирные тараканы.

Кара вернулась обратно и прошла вдоль окна, чтобы не попадать в зону видимости из второй двери. Под прикрытием Нейла она вошла внутрь.

Еще одна большая пустая комната, также хорошо освещенная благодаря огромным окнам из окрашенного стекла. Слева — разбитая туалетная кабинка, а в правой стене огромная дыра, в которую человек мог войти, не наклоняясь. Ее явно пробили кувалдой, чтобы соединить два соседних помещения. Дыру тоже закрывал пластековый занавес.

Кара жестом подозвала Нейла, чтобы показать ему свою находку. Какой-то сумасшедший сплошь расписал углем голые стены, потолок и пол. Узоры и геометрические фигуры разделяли комнату на сегменты. Рисунки сопровождались странными, написанными корявым почерком текстами, некоторые были нанесены прямо на стены, а другие начертаны на листах бумаги, прилепленной к ним скотчем. Были там и рисунки: люди, херувимы, монстры — примитивные, но выведенные весьма тщательно.

— Девятые небеса истины… — прошептал Нейл, проводя пальцем под одной из надписей.

— Место искупления. Территория понимания. Пятнадцатые небеса, где люди отдыхают от мук… — Кара посмотрела на Гарлона. — Что это еще за чертовщина?

Он покачал головой и, вскинув оружие, прошел в занавешенную пластеком дыру.

Одиссей Бергоссиан занимал около девятнадцати квартир в Гиблых Чердаках. Все они были пусты, чуть ли не вычищены скребком и сообщались между собой дырами, которые он пробил в стенах. Все стены, пол и потолок покрывали узоры и письмена. Изображения становились сложнее и совершеннее по мере удаления от главного входа. Все чаще безумный художник использовал цвет. Под ногами валялись брошенные огрызки восковых мелков и все больше обрывков красной бумаги.

В десятой квартире настенные росписи стали окончательно безумными. Тщательно прорисованные, полноцветные виды города. Словно нарисованные рукой опытного портретиста лица, кажущиеся живыми. Неземные существа, при взгляде на которые у Кары по коже пробегали мурашки. В замысловатых надписях, начертанных золотом и краской, упоминались такие термины, как «Зал Чистого Исцеления», «Царство Разума», «Пятьдесят первые Небеса Младших Богов» и «Новое Где-то». Некоторые фрески имели вкрапления запекшейся крови и других жидкостей тела. Нервы Кары и Нейла были на пределе. Музыка уже превратилась в отдаленный ритм. Они могли слышать завывание ветра, мечущегося в высоте.

В девятнадцатой квартире они нашли Одиссея Бергоссиана.

Абсолютно голый, он, ссутулившись, расписывал очередную стену. Рядом с ним стояла корзина с поломанными мелками, горшочками с красками и грязными кисточками. Он уже наполовину покрыл комнату рисунками. Контраст между разрисованной частью и чистым пространством вызывал какое-то неуловимо тревожное чувство.

Одиссей даже не обернулся, когда они вошли. То, что это именно Бергоссиан, Кара и Нейл поняли, когда Гарлон позвал его по имени.

Только тогда он посмотрел на них. Одиссей был молод, не более чем двадцати пяти лет от роду, а на его лице и шее виднелись отвратительные ожоги. Он закрыл лицо вымазанными в краске руками и свернулся на полу.

— Где Дрейс Базаров? — спросил Нейл.

Бергоссиан застонал и покачал головой.

— Гарлон! — воскликнула Кара.

Нейл подошел к ней, не сводя глаз с трясущегося, словно в лихорадке, молодого человека. Она указала на рисунок, над которым работал безумец, когда они вошли. Яркий, тщательно выписанный портрет Бергоссиана. А над ним, законченные только наполовину, но безошибочно узнаваемые, склонились фигуры Кары Свол и Гарлона Нейла.

— Император, храни меня! — прошептал Нейл.

Матуин уже собирался двинуться дальше, когда услышал позади себя шаги. Зэф тихо попятился в тень дверного проема.

Мимо него прошел коренастый молодой человек в одежде чернорабочего. В руках он нес ведерко с горячими рисовыми шариками и мясными палочками и три полистровых стаканчика с кофеином на подносе из прессованного картона. Человек скрылся за пластековым занавесом.

Матуин включил вокс.

— Нейл. Мне кажется, Базаров идет к вам. Хотите, чтобы я его перехватил?

— Следуй за ним. Незаметно. Мы сами возьмем его.

— Одиссей? Одиссей? Я принес обед, — кричал молодой человек, проходя по анфиладе разрисованных комнат. — Одиссей? Ты где?

— Он занят, — сказал Нейл, выходя ему навстречу и поднимая оружие.

Молодой человек судорожно вздохнул и завизжал, роняя еду и напитки. За спиной Нейла появилась Кара. Она волокла хныкающего Бергоссиана за запястье.

— Дрейс Базаров? — спросил Нейл, опуская оружие.

Молодой человек развернулся, чтобы убежать, но в его грудь уперлись стволы пулемета Матуина.

— Ну-ну-ну… — прошипел Матуин.

— Я не Базаров! — умоляюще воскликнул молодой человек, снова оборачиваясь к Нейлу. — Меня зовут Герг Лант.

— И что ты здесь делаешь? — поинтересовался Гарлон.

— Я друг! Друг Одиссея! Вот дерьмо, как знал, что Базаров втянет нас в неприятности…

— Он здесь? — спросил Нейл.

— Три кружки кофеина, — заметил Матуин.

Лант задергался.

— Наверху, — внезапно определила Кара. Она раньше остальных услышала поскрипывание потолка.

Матуин вскинул оружие.

— Нет! — закричал Нейл. — Он нужен мне живым.