плащ-перевёртыш. Я мог дышать! Я вскрикнул, втягивая в лёгкие воду через жабры на шее[89], и почувствовал себя очень странно. У меня получилось! Я использовал разум, чтобы управлять плащом. Это было почти похоже на магию. Я торжествующе взмахнул кулаком.

Что-то царапнуло мою руку, я повернулся и увидел плывущую рядом со мной клетку. Внутри барахталась крошечная Тесса, хватаясь за горло.

Шрифт комик санс! Когда я повернул кнопку Е8, карманы плаща оказались пустыми! Я повернул её ещё раз, и мы попали внутрь. Тесса отплёвывалась и ловила ртом воздух. А я снова начал задыхаться.

Это было просто смешно. Почему я не мог как следует управлять своей силой? Я сосредоточился на своём намерении, представляя, что Тесса остаётся внутри, а я оказываюсь снаружи, а потом мысленно повернул кнопку Е8. Я очень надеялся, что это сработает.

Тесса будет в ярости, если у меня не получится…

Всё получилось. Я снова оказался снаружи, вдыхая воду жабрами, и я был один. В животе чуть заметно защекотало, и я похвалил себя за то, что у меня хотя бы раз в жизни всё получилось.

Я поплыл и обнаружил, что мои перепончатые руки и ноги значительно облегчали задачу – прежде я никогда так быстро не плавал. Я плыл до тех пор, пока не понял, что понятия не имею, куда плыву. Что если я опускаюсь ещё ниже? Потом я вспомнил, что когда-то видел по телевизору: если ныряльщики теряются под водой и не понимают, где верх, а где низ, они должны выпустить пузырь. Этот пузырь поднимется к поверхности, и они тут же поймут, где находятся.

Я попытался выпустить пузырь и тут же понял, что поскольку я всё это время вдыхал воду, в лёгких не было воздуха, и поэтому пузыря не получилось. Я снова повернул В7 и превратился в обычного человека. Потом я повернул Е8 («Тайник») и вернулся на полянку в роще внутри плаща.

– Было весело, – сказала Тесса, выжимая рукава свитера и дрожа.

– Мне удалось управлять плащом силой мысли! – воскликнул я. – Целых четыре раза!

Тесса улыбнулась.

– Здорово.

– И я могу дышать под водой. Погоди-ка секунду. Я хочу кое-что испробовать. – Я сделал глубокий вдох, повернул Е8 (снова силой мысли. Теперь это казалось очень легко. Почему я не пробовал сделать это раньше?), появился снаружи в воде и выпустил большой пузырь. Он целое мгновение висел у меня перед лицом.

Больше ничего не произошло.

Пузырь просто остался висеть.

Я снова повернул Е8.

– Добро пожаловать домой.

– Тесса, – начал я, – не знаю, как это сказать… Не думаю, что здесь есть верх.

Она удивлённо посмотрела на меня.

– Это пугает.

– Да. И у воды странный вкус.

– Саймон, если ты закончил дурачиться, не мог бы ты меня высушить?

– Прости. – Я тут же повиновался.

– Что значит, «у воды странный вкус»? – спросила Тесса.

Я облизнул губы. Вкус был знакомый. По какой-то причине он напомнил мне о болезни.

– Ромашка. Вода на вкус похожа на ромашку! Но почему?

Тесса пожала плечами.

– Может быть, ты слишком много проглотил, если понимаешь, о чём я.

– Может быть. Раз уж мы не знаем, что делать, может, испробуем другие кнопки?

– Да… Слушай, Саймон, как думаешь, что будет, если плащ проглотит гигантская оранжевая акула?

– Очень странный вопрос, – ответил я, вслед за Тессой поворачиваясь к окну. И точно, гигантская оранжевая акула уже обнюхивала мой плащ.

– Акулы могут нюхать? – спросила Тесса.

– Формально нет[90].

Акула открыла огромную пасть, которая была намного больше обычного кожаного плаща, и проглотила его.

Глава 18. Негодяй[91]

Ты бездельник, подлец, (кумкват), трус, наглец, оборвыш, состав из канальи, попрошайки (и кумквата), мерзавец, которого я заморю под палкой, если он осмелится отречься хоть от одного из этих названий!

Уильям Шекспир[92] (Пер. А. В. Дружинина)

– Ох! – вскрикнул Дрейк, сгибаясь пополам.

– Прости, – мягко сказала Лони, наклоняясь и кладя ладонь Дрейку на живот. Её ладонь засветилась, и рана тут же затянулась. – Я не хотела, чтобы наша первая встреча так закончилась, – шепнула она ему на ухо. – Ты с самого первого дня был со мной таким милым. Я никогда не встречала таких, как ты. – Лони помогла Дрейку встать, поцеловала его в щёку и слегка покраснела.

Дрейк чуть не лишился чувств, но мы не будем уточнять, что именно стало тому причиной: поцелуй или ножевое ранение. Лони помогла ему сесть, после чего он уставился прямо перед собой с бессмысленным выражением на лице, всё ещё чувствуя на щеке поцелуй и безмятежно паря в космосе[93].

– Святая гельветика! – воскликнул Тав. – Может быть, пойдём?

– Она ещё не зажила, – сказала Лони Дрейку. – Я её просто закрыла. Мне нужно попасть в особую комнату для исцеления, чтобы закончить работу, а ближайшая находится в замке. Понимаешь? Теперь у нас появился законный способ переплыть озеро. Не говоря уж о том, что в таком состоянии ты не представляешь угрозы.

– А это безопасно? – простонал Дрейк и поморщился. – Больно.

– Я уже лечила подобные раны у солдат. Это совершенно безопасно. Конечно, если мы попадём в замок в ближайшие двадцать минут. После этого, ну, ты понимаешь…

– Он умрёт мучительной смертью? – предположил Тав.

– В общем да.

– Тогда идём, – сказал Дрейк и с трудом поднялся.

– Не так быстро, – остановил его Тав. – Теперь законная причина есть у него, но не у меня. Ну, Дрейк, твоя очередь. Ударь меня ножом. – И он подал Дрейку нож.

– Нет, – сказал Дрейк. – Лони, сделай это сама.

– Я не буду никого бить ножом. Это же ваша дурацкая миссия. Я просто пытаюсь вам помочь.

– Но я не могу ударить человека ножом, – настаивал Дрейк.

– Ну же, Дрейк, давай! – повторил Тав. – Ты знаешь, что хочешь это сделать.

– Вовсе нет! – возразил Дрейк. – В отличие от тебя, я приличный человек.

– Может быть, ты приличный минотавр, – фыркнул Тав. – Хотя я в этом сомневаюсь. Минотавры известны своей свирепостью. А ты совершенно не похож на свирепого минотавра. Уверен, они смеются над тобой. А другие придурки из представителей твоего народа? Ты даже отдалённо на них не похож. – Тав засмеялся. – Можешь сколько угодно лизать свой зелёный шарик. Ты всё равно никогда не вырастешь. – После этого он набросился на Лони. – А ты? Тебя считают самой красивой девочкой в Таринее. Немного странной, поскольку у тебя белые волосы, но тем не менее красивой. И что же? – Тав присвистнул. – Тебе нравится он? Что с тобой не так? – Он покачал головой. – Какая жалость!