Справился… Поставил на стол коньяк, рюмки, пепельницу отодвинул подальше. Широким жестом указал девушкам на стулья с кожаной обивкой:

– Присаживайтесь, знакомиться будем.

Те, не чинясь, уселись к столу и теперь, так же, как раньше Кирилл, разглядывали его. Новиков с усмешкой наблюдал за ними, а потом спросил:

– И как впечатление?

Никитина улыбнулась:

– Хорошее… А как ваше, товарищ майор государственной безопасности?

Кирилл засмеялся:

– Вполне на уровне. Ну что, девушки, зовут меня Кирилл, а вас?

– Вера, – представилась Кузнецова.

– Надя, – сказала Никитина.

«Не хватает только Любови и матери их – Софии…» – иронично подумал Новиков, а вслух произнес:

– Очень приятно. Девушки, а как вы смотрите на поход в ресторан? Давненько я в хорошем ресторане не бывал.

Девушки дружно кивнули, а потом Вера, чуть помявшись, сказала, что вот прямо так, в форме, в ресторан идти как-то не хочется.

«Да чего ж я, такой дикий?» – поразился Кирилл.

– Разумеется, не в форме. Сколько вам нужно времени, чтобы подготовиться?

– Минут двадцать можно? – осторожно спросила Надя.

«Можно Машку за ляжку, – хмыкнул про себя Новиков, – а в армии – разрешите!» Но только кивнул, и красавиц точно ветром сдуло.

Оставшись один, Кирилл глубоко задумался. Берию он изучил уже вполне достаточно, чтобы понимать: Лаврентий Павлович никогда ничего не делает просто так, без потаенного смысла. Так зачем рядом с ним появились эти красотки? Просто для того, чтобы он, Новиков, не рехнулся в исключительно мужской компании? Хорошая причина, но вряд ли только эта…

Подсунуть в постель стукачку? «There are no secrets in the bed»[47]? Разумеется, но зачем? Смысл? Просто попытка держать все и вся под контролем? Слабовато для версии. А вот если подвести ему подругу жизни, чтобы раз и навсегда привязать, прикрепить к этому месту и к этому миру? Правда, задачка не наркомовского масштаба.

– Товарищ майор государственной безопасности! Мы готовы.

Кирилл поднял взгляд… О, да! Они были готовы! Сияя улыбками, перед ним стояли две мужские погибели, мощностью в сто мегатонн каждая! Распахнутые котиковые шубки демонстрировали идеально пошитые по фигурам дорогие шелковые платья, ножки в плотных шелковых чулках сверкали лаковыми туфельками, маленькие шапочки совсем не скрывали пышных волос. И хотя косметики был абсолютный минимум, Новиков понимал, что красотой и свежестью эти сержантки могут дать сто очков вперед любой «миске» из его прошлого-будущего. Его восхищенный взгляд был истолкован верно. Задорно встряхнув светлой копной, Вера спросила:

– Как, товарищ майор госбезопасности: не стыдно вам будет с нами в ресторан сходить?

Новиков смущенно потер нос:

– Да вот думаю, вам-то со мной не стыдно будет? – Он огладил руками пиджак. – Костюмчик у меня, правда, «в загранице» пошит, но как-то…

– А мужчина и не должен затмевать своих спутниц, – лукаво стрельнула глазами Надя. – Иначе что же спутницам за интерес, если все только на их мужчину пялиться станут?

И через полчаса они уже входили в зал «Праги»[48].

– Извините, – подошедший к столику, за которым сидели Кирилл и девушки, мужчина говорил по-русски чисто, но с первого же слова чувствовалось, что этот язык ему – не родной. – Я желал бы пригласить одну из ваших совершенно очаровательных спутниц на танец. Хотя бы один вальс. Если вы, разумеется, будете не против.

Велеречивость обращения говорила, что к ним подошел иностранный дипломат. Новиков пригляделся к характерной мимике и, несмотря на неяркий свет в зале, пришел к твердой уверенности, что тот – англоязычный. Подошедший был среднего возраста, высок, хорошо сложен и очень напоминал киношного Джеймса Бонда в исполнении Роджера Мура.

– Если дамы не против, – произнес Кирилл несколько суховато, – то не вижу причин им препятствовать.

Пока Вера, а потом и Надя танцевали с этим плейбоем, Новиков быстро прогнал в голове возможные варианты развития ситуации.

В то, что иностранец рискнул бы в те… то есть в эти времена подойти знакомиться с девушкам в ресторане, он ни на грамм не верил. Даже в намного более спокойный период правления Брежнева любого иностранца, прибывавшего в Союз, инструктировали о происках зловещего «Кей-Джи-Би», только и ждущего: как бы захватить наивного интуриста в свои кровавые подвалы!..

Но для оценки возможности вербовки сотрудника госбезопасности «Прага» – не самое подходящее место. Здесь действительно дежурили сотрудники НКВД, причем не только внештатники. И если англоязычный мистер об этом не знает, то на Бродвее, 10[49] – или где там сейчас в Британии разведки ныкаются? – даром едят свой хлеб. Не говоря уже про масло. Тогда еще варианты? Попытаться его тихо актировать? А причина? В Норвегии он не засветился – это Кирилл знал наверняка. А в получение зарубежными конторами широкой информации по тому, чем занимается Осинфбюро, откровенно говоря, не верил. Времени мало прошло, чтобы собрать по крохам инфу, систематизировать ее и, путем долгих логических построений, выйти на ключевую фигуру. В этом нет ничего невозможного, и как ни прячься, как ни маскируйся – все равно вычислят, найдут, определят и выйдут на него. Но это – работа не одного года. А что же тогда? А тогда вот что: просочилась информация, что рядом со Сталиным появился новый человек. Кто, что – непонятно, а потому появляется естественное желание – посмотреть на него поближе.

– Я искренне благодарю вас и ваших спутниц за доставленное удовольствие. – Музыка смолкла, и рядом со столом снова оказался «Джеймс Бонд». Он помог Наде сесть и снова склонился в легком полупоклоне: – Позвольте мне отблагодарить и вас, и милых дам.

Не дожидаясь ответа, он подозвал официанта и заказал ему бутылку дорогого розового «Абрау-Дюрсо».

– Включите в мой счет, – бросил он небрежно и сделал было шаг к своему столику, но, видимо, передумал.

Сияя обворожительной голливудской улыбкой на все сорок четыре зуба, он снова подошел к Новикову:

– Разрешите представиться? Я – третий секретарь посольства Британской империи Бертран Вустер.

Кирилл пристально посмотрел на девушек, пытаясь внушить им, что они тут – лишние. Надя поняла первая. Она подхватила Веру под руку, торопливо прощебетала их имена и тут же, извиняясь, потащила свою подругу куда-то. Новиков сделал рукой широкий жест: