Другая важная установка. Что является новостью? Новость это то, что кто-то хотел бы скрыть. Такая тоже есть установка. Кто этот кто-то, который хотел бы скрыть? Ну, как правило, власть. То есть, они у нас обычно виноваты во всем. Таким образом, журналистов изначально нацеливают на войну с властью. Ищите у чиновников, что они хотят спрятать. Когда у журналистов инсталлированы вот эти профессиональные стандарты и они пришли с ними работать, они именно так и отбирают новость, они ищут что-то интересное и прочее. И когда эта бедная несчастная власть начинает им время от времени звонить… постоянно она звонить не может, я это уже говорил, у власти есть свои какие-то дела… и говорить, что вы тут понимаете, покажите какую-нибудь проблемную вещь, или зачем вы показали вот эту вот ерунду, она же вроде как не очень важная, журналисты говорят: «Ага! Вот она, тоталитарная, на нас давит, она нам оказывает сопротивление! А мы свободные!» и прочее. Какие же вы свободные, ребята? Вам только что всю голову, так сказать, разобрали на части, собрали заново, и заново весь механизм вставили. У вас там просто работает он как механизм, вам не нужно, чтобы из американского Вашингтонского обкома звонили и давали указания. У вас уже само все работает так, как они под это заточили. А вот когда вам пытаются этот механизм немножко поправить, что называется, исходя из интересов той страны, в которой вы в данный момент живете, вы начинаете сопротивляться и говорить, что это несвобода и так далее. Что на нас тут влияют, нас тут пытаются сбить с толку, на нас оказывают давление тоталитарные всевозможные власти. На самом деле нужно четко отдавать себе отчет, что есть одни профессиональные стандарты, есть другие профессиональные стандарты. Были советские, стандарты 90-х годов, и можно выработать совершенно другие профессиональные стандарты, которым настоящий журналист должен соответствовать.

Еще очень важное понятие, которое я бы отметил, это понятие информационного повода. Тоже такая журналистская хитрость. Когда есть определенный бэкграунд, то есть некое содержание, которое нужно рассказать. Но для того, чтобы рассказать о чем то, нужно как раз сделать ту самую новость, то самое событие или поступок, чтобы можно было показать, и к чему можно было привязаться. В советской журналистике по ее стандартам никто этим не заморачивался. Есть проблема, выходили и говорили: «Вот, значит, в колхозе таком-то есть такая-то проблема и мы хотим ее показать и рассказать, и обращаемся к партии, чтобы она эту проблему решила». Все! Без всяких новостей и информационных поводов. Сейчас принято, из-за этого стандарта, что должна быть новость определенная. Сначала делается какое-то событие, которое как спичка зажигает бочку с порохом и взрывается некий бэкграунд, то есть журналист рассказывает о тех или иных событиях, которые к этому информационному поводу привязаны. Поэтому информационные кампании планируются, с привязкой к реперным точкам, это определенные информационные поводы.

Поэтому нужно конечно, зная все это, тут много еще можно рассказывать, смотреть внимательно, как осуществляется манипуляция, как меняется повестка дня, как те или иные темы входят в повестку дня, хотя они зачастую не являются критичными для людей. Вот некоторое время назад все были озабочены, так называемым, ментовским беспределом. Как началось это дело майора Евсюкова, который зашел в универсам, стал там всех стрелять, так с тех пор два года несчастные милиционеры были самые худшие люди. Ну хуже них вообще в природе нет. Когда случается какое-то преступление и нас с вами лично касается, мы не бежим к журналистам, которые пишут против милиционеров, мы бежим в милицию жаловаться. А, тем не менее, уже дошло до того, что уже какие-то партизанские отряды стали в Приморье появляться и стрелять милиционеров, и все им рукоплещут. Точно такие же боевики в Чечне стреляли милиционеров… А в Приморье это герои, партизаны, которые борются с ментовским беспределом. Может тогда уже про боевиков в Чечне написать, что они борются с ментовским беспределом, и тогда их тоже все сразу же будут любить, раз общество готово к таким вещам? На само деле, статистика говорит о том, что у нас в стране идет неуклонное снижение преступности. В 2006 году у нас было 3,7 миллиона преступлений, в 2007 – 3,5, в 2008 – 3,1, в 2009 – 2,5 миллиона. Итак, за три года количество совершенных преступлений уменьшилось на 1,2 миллиона. При этом какие бы приписки ни были, какие бы там отказы брать заявления или еще какие-то разные вещи, они, кстати, были и в 90-е годы, и не три года назад появились отказы милиции возбуждать уголовное по мелким всяким заявлениям. У меня самого был такой случай, когда чемоданчик совершенно маленький украли из поезда. Я пришел, а мне говорят: «Ну не надо писать заявление, мы все равно его не найдем. Зачем нам статистику портить». Это было всегда. Но когда на миллион двести тысяч количество совершенных преступлений уменьшается за три года, это все-таки работа, и правоохранительных органов, и профилактики, и многих других силовых структур. То есть, в принципе есть за что похвалить того же Рашида Нургалиева. Общая раскрываемость преступлений, только за 2009 год поднялась на 2 % и составила 56 %. То есть более половины преступлений у нас вообще-то раскрывается. Это не самая лучшая раскрываемость. В советские времена у нас была раскрываемость и по 70 %, и по 80 %. Иногда и 100 % раскрываемость преступлений была. Но это тоже лучше, чем раскрываемость предшествующих лет. То есть, люди в принципе нормально работают. Мы не будем говорить, что на одного Евсюкова, который кого-то расстреливал в универсаме, и на каких-то оборотней, которые у нас время от времени появляются, есть огромное количество милиционеров-героев, которые каждый день просто гибнут. И от бандитских пуль, и на том же самом Кавказе постоянно расстреливают их всевозможные боевики. Кто их показывает? Их никто не показывает. То есть люди работают, люди делаю свое дело, тем не менее, повестка дня формируется определенным образом, то есть это явный признак, очень четкий, заказной кампании. И сейчас даже любое независимое СМИ работает в этом направлении… Не то что независимое, а любое СМИ которое не участвует ни за какие деньги ни в чем. Вот районная обычная газета. Вот сидит главный редактор, представьте себе, и вот он думает, о чем бы ему написать в следующем номере. И он хочешь, не хочешь, понимая, что если ты хочешь быть публике интересным, когда везде говорят про милиционеров-оборотней, или еще про что-то, пиши про милицию. Иди в свой отдел, найти там какие-нибудь злоупотребления, напиши про них, и ты будешь в общей теме. И таким образом, как снежный ком, тема наворачивает сама себя. То есть, этому бедному несчастному редактору районной газеты никто не платит, никто ему не звонит и не говорит, что он участвует в кампании. Он совершенно искренне, исходя из журналистского своего долга, просто делает то, что находится в общей повестке дня и сам вытаскивает те темы, которые нужны. Вот так это все работает. Поэтому внимательнее нужно ко всем этим вещам относиться и очень четко отличать медийную повестку, информационную повестку, которая часто используется для информационной войны, которая нагнетает определенные настроения, определенные проблемы у нас, и то, что является настоящими проблемами в обществе. Зачастую это как черное и белое, совершенно разные вещи.

Вот все что я хотел сказать на сегодня. Подробнее обо всем этом вы можете прочитать в книге «Уши машут ослом. Сумма политтехнологий». Следующая лекция у нас будет посвящена организации событий и информационных кампаний.