При этом опять-таки, возвращаясь к тому, что всегда нужно режиссировать какое-то событие, придумывать какой-то поступок, иметь ввиду, что он все-таки должен быть резким. Он должен быть, как я говорю, шершавым. То есть он должен цепляться и цеплять других. Известный анекдот есть у пиарщиков: «У Миронова, председателя Совета Федерации, пиарщики думают, что же с ними сделать. Как же сделать ему такой хороший имидж? И вот кто-то предлагает: «А почему бы Миронову не пройтись голым по Тверской и нести плакат за сексуальную свободу. Придумали, отнесли помощнику. Помощник говорит: «Ну, вы знаете, идея хорошая, действительно привлечет внимание, но зачем голым ему идти? Пускай он будет просто в трусах. В конце концов ничего страшного». Пиарщики согласились. Действительно. Пришли к следующему помощнику: «Ну что, в общем, идея неплохая, только почему за сексуальную свободу выступать? Может быть, там вообще за свободу или за любовь, или еще за что-то такое?». В общем, конец анекдота такой: Миронов на очередном заседании Совета Федерации выступил с репликой по поводу проблем молодежи. Все».

То есть, вот так убивается идея бюрократией. Какую бы ты интересную вещь не принес, которая будет распространяться, бюрократия ее так причешет, так выковыряет весь изюм из булок, что эту булку потом будет есть невозможно. Еще раз повторяю, в одной из лекций я это говорил, что на мозговом штурме, где придумываются различные события, нужно принимать те идеи, которые вызывают наибольшее оживление, а не те с которыми все согласились. Если все согласились, это значит, что идея мертва, это значит, что изюм из булки выковырян. Поэтому и в организации событий то же самое, нужно исходить не из принципа, чтобы все было тип-топ, чтобы комар носа не подточил, чтобы было все заорганизовано, а исходить из принципа тяп-ляп. То есть, пусть будут где-то недоработки, пусть будет где-то что-то недоделано. Можно где-то там специально подставиться, можно специально организовать какую-то неловкую паузу, какой-то кризис, какую-то вещь, которая вызовет некое напряжение, приключение для всех участников событий. А потом самим же и запланировать, как это победить, что называется, как из этой ситуации выйти. Пример еще, отрицательный, но зато из жизни. Пару лет назад группа женщин-энтузиасток, очень хороших, решила провести второй в истории России съезд женщин. Первый был сто лет назад, а второй хотели провести сейчас, через сто лет. Уже само по себе событие должно быть освящено всеми. Они договорились с Колонным залом Дома Союзов, то есть центральная, что называется, площадка для всяких съездов наших. Они начали организацию, они провели огромную работу по всем женским организациям. Связались с регионами, чтобы они посылали делегатов. Много-много всего сделали. И вот обсуждали вопрос о том, что там на этом съезде нужно говорить. Я посоветовал им, говорю: «Перестаньте говорить эту традиционную феминистскую тематику, что вот мы женщины, у нас есть свои проблемы, свои права и так далее. Во-первых, это уже не модно, не интересно. Во-вторых, не конструктивно. У автомобилистов свои проблемы, у женщин свои проблемы, у пенсионеров свои проблемы, еще у кого-то. То есть вы растаскиваете, как бы страну, и каждый тянет на себя. Вы лучше дайте женский взгляд на общие проблемы страны.

Вот есть некие проблемы в стране, общие для всех. Мужчины видят так, а женщины видят эти проблемы по-другому и у них рейтинг проблем другой. И тогда, во-первых, вы будете конструктивно подходить, а во-вторых, появляются интересные идеи». Например, кто кроме женщин, больше страдает от пьянства мужиков, это проблема для всей страны. Власть боится ее трогать, потому что есть некрасивый опыт Горбачева. Хотя сама реформа была вполне нормальной, и многие люди, миллионы человек, обязаны Горбачеву тем, что они выжили, а не умерли, не стали алкоголиками, не умерли от алкоголя. Тем не менее, в чем реформа имеет негативный шлейф? Плохой пиар у нее был. Так вот, власть боится этого, она ждет помощи от общества снизу, и есть только две организации, которые могут это сделать. Это женщины, и это Церковь. Вот если они начнут… А потом власть уже берет отмечает и прислушивается. Поэтому сделайте выступление за сухой закон. Как только вы об этом объявите, про ваш Съезд растрезвонят везде, что женщины России потребовали сухого закона. Потом, только что прошла война в Осетии. Сделайте, как женщины, письмо женщинам мира. Напишите, например, Анжеле Меркель, Кондолизе Райс, о том, что мы как женщины, к вам женщинам, обращаемся. «Что же вы делаете? Вы же женщины должны быть за мир, а не за войну». И вот от женщин России такое обращение. Тоже его везде перепечатают, растиражируют, где угодно. Это мощный информационный повод».

Нет! Побоялись. Это слишком резко, это слишком круто, а вдруг нам не разрешат, вдруг не согласуют. В итоге прошел Съезд. Я думаю, что большинство людей, не знает об этом. И не мудрено.

После Съезда я специально отследил, кто про это написал. Одна заметка была в KM.RU. Но это были люди знакомые и с ними договорились, чтобы об этом написали. И вторая заметка была, как ни странно, на «Радио Свобода». Всё! Больше ни одна газета, телевидение, ни один интернет-источник, про целый второй в истории женский Съезд России собравшегося в целом Колонном зале Дома Союзов не написали. Потому что все было тихо, спокойно, благородно, без шума. Так сказать, сели поболтали чисто по-женски. Но никакого креатива, никаких идей, за которые бы можно было зацепиться.

Поэтому, еще раз говорю, вот эти мозговые штурмы, организация событий, они должны быть. Не просто так быть, они должны в деталях представлять себе картинку, которую будут показывать, событие, о котором можно рассказать, нужно чтобы была какая-то перипетия. Перипетия это как бы перелом, перемена участи. Вот было все хорошо, а стало все плохо. И наоборот. Было все плохо, стало хорошо. Вот эти вещи должны предусматриваться. Должен быть какой-то вызов, должен быть какой-то конфликт определенный. Пиар – это работа с конкретным конфликтом, реклама это работа с абстрактным согласием. Простой пример. Зарегистрировался кандидат в депутаты, например в мэры города. Он выходит на крыльцо. Можно не думать ни о чем, а просто сделать обычно, скучно, как это бывает. Получил удостоверение, ему вручили какие-то бабушки цветы и вот он дает там какой-то брифинг. Журналисты к нему подходят и он говорит: «Да, я зарегистрировался, в мэры города собираюсь идти, вот такая-то у меня программа». И начинает говорить какие-то скучные тезисы о том, какая у него программа. Совершенно другое дело, когда он оператору, который там стоит и бросил бычок на улице, он ему говорит: «Ну-ка, ты, слышь, ты, молодой сопляк, подними сигарету. Ты зачем… вот мусорка стоит рядом. Ну-ка встал и поднял». И этот оператор или журналист поднимает, и все это снимают, все это показывают, все это рассказывают, и он говорит такой слоган: «При мне улицы города будут чистыми». И все. И это запоминается. Это как раз тот самый конфликт, который очень четко и его характеризует как человека поступка, и в то же время программу его показывает. Вот эти вот лозунги сажает на некую конкретную событийную, какую-то поступковую основу. Потому что все видели, что он как мужик за это переживает, что он даже в конфликт вступил по этой теме, а не просто ему написали какие-то программы, тезисы и он стоит и по бумажке шпарит. А он от души за чистые улицы переживает.