А ведь в древности даже к самому грозному царю подданные обращались исключительно на «ты». А на «вы» – только к иноземным послам, показывая тем самым, что разговаривают не с человеком, а с народом, который тот представляет.

Иностранное обращение «вы» укоренилось в России вместе с нововведениями Петра Первого. И что же получается? С тех пор мы перестали разговаривать от лица самих себя, теперь мы представители каких-то групп, организаций. И этим самым «вы» мы четко определяем дистанцию между нашими душами. Это разделяет нас и тем самым обостряет одиночество.

Оксаночка, я скучаю по тебе.

Никто из моих родных не задает мне вопросов, на которые мне хотелось бы отвечать. Хотя у меня прекрасная семья: жена, двое сыновей, внуки. Я абсолютно счастлив ими и очень их люблю…

Но я не волен… Я не могу сказать им, что в моей жизни появился еще один человек, который имеет для меня огромное значение. Тем более женщина… Я не смогу объяснить им этого чувства, потому что им оно неведомо. Но более всего я боюсь, что с непониманием они допустят в душу свою грязные домыслы.

Сегодня я видел тебя в Храме.

Я благодарен Богу за то, что ты пришла.

Надеюсь, ты понимаешь, почему я вынужден был сделать вид, что не узнал тебя.

Но я чувствовал, как ты ждешь меня, чувствовал, как ты радуешься, чувствовал…

Но слишком велика социальная пропасть между нами. Я не смог бы уделить тебе того внимания, которого сам хотел бы. И я решил, что лучше никак, чем так, как требует от меня мой сан.

Прости, Оксаночка. Я чувствовал, как ты уходишь, думая, что я тебя не заметил.

Еще раз я убедился в величайшей мудрости Отца нашего, который дал нам тяжелую болезнь, чтобы мы смогли встретить друг друга. Я в смиренном спокойствии жду следующей весны.

До встречи.

Василий Сергеевич».

Закончив посевные работы в огороде, Александр начал всерьез задумываться о походе в брошенную деревню.

Останавливало его только то, что он никак не мог определить для себя цель путешествия. Ну придет он туда, ну посмотрит на полусгнившие дома – и что дальше? Зачем ему это надо? Не на экскурсию же по древним поселениям коренных народов Урала собирается. Новая Трёшка – всего лишь рабочий поселок начала пятидесятых годов, который просуществовал не более четверти века. Что там может быть интересного?

Эти размышления охлаждали любопытство Александра, да к тому же каждый день возникало какое-нибудь мелкое, но неотложное дело, заставлявшее перенести сборы на следующий день или на следующую неделю. Однако, делая эти мелкие неотложные дела, вроде починки забора или крыши, Александр в мыслях своих постоянно уносился на поиски мертвой деревни. Что-то звало его туда, приглашало, манило, но логически объяснить это чувство он не мог.

Поговорить с Владимиром у него никак не получалось, потому что тот уезжал в город рано утром, а возвращался только к ужину, уставший и замученный. Ему, разумеется, было не до разговоров, тем более об этой забытой дыре.

Тогда Александр отправился к самому старому жителю деревни, деду Матвею, расспросить, что он знает о Новой Трёшке.

Ничего нового, кроме того, что уже рассказывал Владимир, дед Матвей не знал. Зато он поведал, что в соседнем селе живет старуха из Новой Трёшки, которую в свое время с большим трудом удалось убедить переехать на другое место жительства.

Когда стало понятно, что даже дачники в тех краях не приживаются, было принято решение снять Новую Трёшку с соцобеспечения, отключить от электроэнергии и упразднить автобусный маршрут до нее.

Старуха эта тогда еще старухой не была, а была она красивой пожилой женщиной, высокой, поджарой, которую, в отличие от всех остальных жителей деревни, вполне устраивала жизнь в Новой Трёшке. Увозили ее исключительно из соображений гуманности со страшным скандалом и руганью. Переселили в Казанку – самую лучшую из ближайших деревень, выделили домик, снабдили дровами и прочим необходимым на первое время. Но старуха, обиженная на людей за такое насилие, только и делала, что проклинала своих «благодетелей». С соседями она не общалась, в магазине появлялась раз в неделю и закупала продукты, ворча и ругаясь. Ее старались пропускать без очереди, чтобы как можно быстрее освободиться от ее общества.

В деревне, в которой не по своей воле поселилась «ведьма» (так ее окрестили местные жители), постепенно начался отток людей в город. То же самое происходило и во всех окрестных деревнях, но туда каждое лето валом валили дачники, а Казанка их почему-то не привлекала. Поговаривали даже, что и Новая Трёшка опустела именно из-за присутствия там этой старухи, а сейчас из-за нее же мелеет и умирает Казанка.

Постепенно дом «ведьмы» оказался на самой окраине, причем на отшибе – все дома поблизости были либо разобраны на бревна и перевезены в другие места, либо просто брошены догнивать свой век. Таким образом старуха создала вокруг себя столь желаемое ею одиночество и запустение и на том успокоилась. С тех пор черной тенью она иногда появлялась в магазине, не говоря ни слова, люди к ней привыкли и почти не замечали. И даже почтальон, который вынужден был раз в месяц приносить ей пенсию, относился к этой обязанности спокойно, не испытывая каких-либо неудобств.

Выслушав деда Матвея, Александр на следующее же утро сел на автобус и за полчаса добрался до Казанки.

Деревня встретила его колокольным звоном. Здесь совсем недавно восстановили старинную церковь, и сейчас она радостно звала всех на утреннюю службу.

Александр подошел к церкви и спросил первого попавшегося ему человека, спешившего в храм, где живет женщина, которую перевезли из Новой Трёшки. Человек удивленно уставился на чужака и пожал плечами, показывая, что не понимает, о ком идет речь. Еще несколько местных жителей ответили примерно так же – очевидно, вообще мало кто в деревне помнил о том, что здесь живет «ведьма».

И вот наконец Александру повезло: одна из женщин, недоверчиво окинув его взглядом с ног до головы, спросила:

– А ты кто такой будешь?

– Я из соцстраха, – брякнул Александр первое, что пришло в голову.

Женщина, услышав непонятное, но знакомое и важное слово, объяснила, как найти дом старухи.

Александр отправился на окраину. В центральной части деревни новые дома радовали глаз расписными да резными ставнями, высокими коньками да петушками-флюгерами. Видно было, что деревню застроили своими дачами так называемые «новые русские». Окраина сильно отличалась от центра. Здесь чернели пустыми глазницами окон брошенные дома бывших колхозников. Один из таких «черных» домов отличался от других наличием целых стекол, хотя они были абсолютно непрозрачными из-за многолетнего слоя пыли и грязи. Было очевидно, что «ведьма» обитает именно здесь.

Александр закрыл за собой калитку, которая болталась на одной петле, и осторожно постучал в дверь. Прислушавшись и не различив никаких признаков приглашения войти, он постучал еще раз, после чего потянул было за дверную скобку.