К сожалению, услышав вежливый отказ Галена выпить что-нибудь, лорд Морленд решил на деле показать ему, насколько неуместно подобное поведение в баре. От вина у него быстро развязался язык, и Гален заскучал.

Больше всего ему хотелось, чтобы Майкл увидел его и присоединился к их компании.

Хейли с ловкостью ускользнула от Герберта и заодно от тех знакомых, беседой с которыми он попытался ее занять. Бесконечные разговоры о развитии текстильной Промышленности и о преимуществах машинного производства были ей нисколько не интересны. Гудевшие от усталости ноги после трех утомительных танцев с мистером Трамблом отбивали напрочь охоту говорить о чем бы то ни было.

Особняк герцога Беллхэма поражал бьющей в глаза роскошью. Вокруг было столько позолоты, что, казалось, вы находитесь не в лондонском особняке, а во дворце царя Мидаса. Хейли удивленно покачала головой: сколько же денег все это стоило? «На те деньги, которые герцогиня истратила за один вечер, я бы перестелила крышу в поместье, да и на ведение хозяйства средств хватило бы на много лет вперед. Наверное, один оркестр обошелся в кругленькую сумму, которой хватило бы мне на новый сад!»

Она еще какое-то время стояла, удивляясь и подсчитывая чужие затраты, а также вежливо отказываясь от приглашений. Но болевшие ноги напомнили о себе, и она решила немного посидеть, — лучше всего в каком-нибудь тихом и укромном месте. Вряд ли бы Герберт заметил ее долгое отсутствие. Она не сомневалась, что, увлекшись разговором, он еще долго будет рассуждать на столь любимую им тему.

Пожалуй, большее беспокойство внушал отец, но, не видя его нигде поблизости, она понадеялась, что с ним все в порядке. Тетушка тоже куда-то исчезла, вне всякого сомнения, в поисках приключений. Но уж за кого-кого, а за тетю Элис тревожиться точно не стоило.

Ходить по огромному дому, выискивая тихий уголок, представлялось Хейли непростой задачей. Как вдруг ей на глаза попались застекленные двери, которые вели на закрытую веранду, выходящую в сад. Лучшего места для укрытия нельзя было и придумать. Хейли тихо проскользнула сквозь двери, и ее сразу охватила ночная прохлада.

К счастью, ночь выдалась безлунной, а чуть раньше прошел небольшой дождь, отпугнувший других любителей природы и уединения. Свет, лившийся из огромных окон в сад, освещал прилегавшую к дому дорожку и пышные заросли ухоженного сада. Внизу чуть в стороне Хейли заметила небольшую застекленную беседку в виде греческого храма. Там она могла отдохнуть, а в случае если бы ее начал искать Герберт, тут же вернуться в особняк.

«Греческая беседка намного удобнее балкона для музыкальных вечеров. Кроме того, я уверена, что там точно не встречу никакого зеленоглазого джентльмена!» Она не заметила его в бальном зале. Однако он всегда появлялся внезапно — в самый неожиданный момент, когда она меньше всего ждала его появления.

Бросив взгляд на застекленную дверь, проверяя, видит ли кто-нибудь, куда она направляется, Хейли торопливо сбежала по лестнице в сад. По скрытой в сумраке дорожке она пошла медленнее, чтобы дать глазам возможность привыкнуть к темноте! Вскоре она достигла желанной цели. Хотя беседка предназначалась, судя по всему, для чтения в полуденные часы, она вполне подходила для утомленной гостьи, не желавшей слушать про странных рассуждений о болезни хлопка, вызываемой долгоносиком.

Она осторожно присела на скамью и с наслаждением стала вдыхать чистый и прохладный ночной воздух. Сад, покрытый легкой дымкой, словно плыл по воздуху. Приглушенные звуки музыки, долетавшие из дома, усиливали сладостное настроение, охватившее Хейли. Она вздохнула, наслаждаясь красотой ночного сада.

Ее взгляд упал на мерцавшую в темноте серебристую ткань платья. Какое чудо! И Герберт еще смеет упрекать ее — какое, мол, это неподходящее занятие для его будущей жены. А ей очень нравится придумывать фасоны платьев, их отделку. Разве он способен понять то громадное удовольствие, с которым она отдается творчеству, создавая из обычной материи настоящие произведения искусства… В какой-то степени своим талантом она была обязана отцу, который с такой любовью и с таким вкусом подбирал для жены наряды и украшения.

Однако у Герберта было свое мнение насчет того, что должно нравиться его жене. Точно так же как и отец, который всегда утверждал, что ему лучше всех известно, что больше всего любит его дочь…

Тетя Элис тоже не отставала, она знала, что нравится племяннице, а что нет. Похоже, все вокруг лучше ее самой знали, что ей надо для счастья. Все, за исключением… Галена Хоука.

При одном воспоминании о нем Хейли улыбнулась и рассеянно опустила глаза вниз. Всякий раз, когда он смотрел на нее, она забывала обо всем на свете. Она ничего не могла поделать. Его теплый любящий взгляд оказывал на нее волшебное действие. Внутри ее словно оживало странное удивительное существо, которое мечтало совершать глупости. Если Гален был радом, ее хваленое благоразумие, призывавшее к осторожности, сразу съеживалось и девалось непонятно куда.

Интуитивно она знала, насколько опасно подобное сближение, но наперекор всему она словно мотылек летела на огонь, грозивший ей неминуемой гибелью.

Она специально встретилась с ним, чтобы положить конец их свиданиям, а в результате ее увлеченность, скорее даже страсть, разгорелась с большей силой. Ей хотелось быть практичной, здравомыслящей женщиной, способной выбросить всякие глупости из головы, внять голосу рассудка и не мечтать о несбыточном. Сезон близился к концу. Впереди маячила свадьба с Гербертом. Но она все чаще и чаще задумывалась над тем, что имел в виду Гален, говоря, что не оставит ее в покое. К чему могли привести подобные преследования? От таких вопросов на душе у нее становилось и радостно, и тревожно.

Она огляделась по сторонам, загадывая желание, как в детстве, — пусть придет мистер Хоук. Это была невинная уловка, которой ее научила одна из гувернанток: думать о каком-нибудь человеке, желая, чтобы он пришел, но не называя его по имени. Только повзрослев, Хейли раскусила хитрость гувернантки. Это был всего лишь способ заставить ребенка посидеть спокойно хотя бы несколько минут, чтобы несчастная воспитательница смогла немного прийти в себя. Но до сих пор в сердце она сохраняла уверенность, что только благодаря таким мыслям ей удавалось получить у отца то, что ей хотелось, или правдоподобно объяснить неожиданный приезд подруг или друзей в гости.

«Итак, где же вы, Гален Хоук? Я здесь, в темноте, одна. Самое подходящее место для вашего неожиданного появления. Я хочу, чтобы вы пришли. С моей стороны это безрассудство, ну и пусть. На мне новое платье. Когда я надевала платье для бала, я думала, понравится оно вам. Я укладывала прическу и тоже думала о вас. Наряжаясь перед балом, я только и делала, что думала о вас… и о том поцелуе».

Вдруг на веранде показался силуэт, показавшийся ей лакомым. Неужели он? Сердце у Хейли забилось со страшной скоростью. Да, он. Она узнала его по широкому развороту плеч и по особой походке. Он ходил крадусь, словно большая хищная кошка. Он шел, как будто кого-то разыскивая.

«Удивительно! Я только подумала о нем, как он сразу появился! Нет, это просто совпадение. Сейчас он поверится и зайдет обратно в зал…»