Но, к моему величайшему удивлению и облегчению, он заявил: «Думаю, что мне следует восхититься».

С этого момента Луиджи превратился в надежного союзника. Он не только сохранил в секрете мой настоящий пол, он практически спас мне жизнь, вылечив ножевую рану, нанесенную мне убийцей, и поставив на ноги. Конечно, он продолжал утверждать, что совершил эти благородные деяния исключительно ради собственного развлечения. Но я была уверена, что под его ядовитой оболочкой скрывалось доброе сердце.

Я также подозревала, что, судя по одной загадочной реплике, у портного Луиджи тоже имелись свои секреты.

Теперь же, в ответ на порицательные слова Луиджи, учитель смерил его холодным взглядом.

— Вы можете быть уверены, добрый портной, что я нахожусь в здравом уме, — совершенно спокойно ответил он. — И это отнюдь не шутка. Так случилось, что сам герцог доверил мне разрешить один деликатный вопрос. Несмотря на то, что ответственность за это целиком лежит на мне, наш юный Дино должен будет сыграть ключевую роль. Я не могу сказать вам большего, но будьте уверены, что это переодевание совершенно необходимо для успеха.

— Ха! Я не намерен выслушивать эти отговорки! Зачем вы отвлекаете меня подобной ерундой, в городе полно портных, которые охотно возьмутся за этот странный заказ! — воскликнул он, махая руками, словно выгоняя нас из лавки.

Но учителя было не так-то просто выгнать.

— Я обратился к вам, синьор Луиджи, поскольку во всем Милане нет никого, кто сравнился бы с вами в мастерстве. Я также знаю, что вам можно доверять, что немаловажно, ведь разглашение этого секрета угрожает безопасности юного Дино.

— Не сомневаюсь, — фыркнул он, хотя я с удивлением отметила, что он слегка порозовел от комплиментов учителя. Он внимательно на меня посмотрел, задумчиво потирая гладкий подбородок. — И когда должно случиться сие преображение?

— Немедленно. Кроме того, этот наряд должен выдержать самый тщательный осмотр. Никто не должен усомниться, что Дино является кем-то иным, нежели горничной.

— Клянусь святым Михаилом, вы слишком многого от меня требуете, Леонардо!

С этим заявлением Луиджи сделал шаг вперед и, схватив меня за руку, вытянул на середину комнаты. Оставив меня стоять, он принялся ходить вокруг меня кругами, продолжая потирать подбородок и что-то бормоча себе под нос. Наконец он кивнул.

— Я могу сделать то, о чем вы просите, — сказал он, — хотя мне придется отложить несколько прибыльных заказов, весьма срочных, кстати.

Он посмотрел на Леонардо с кривой усмешкой, которая у него сходила за улыбку.

— Полагаю, что этим я обязан вам. Я так понимаю, вы устраиваете бал-маскарад по поручению герцога. Вы выбрали интересную тему — карты Таро.

Он вздернул свои кустистые черные брови так высоко, что они исчезли под его черной сальной челкой. Он продолжил обвинительным тоном:

— Я предполагаю, что это грядущее увеселение никак не связано с вопросом, который вы пытаетесь решить, не так ли?

— Совершенно не связано, — не моргнув глазом, солгал учитель, — хотя осмелюсь сказать, что нам с Дино также понадобятся костюмы для этого вечера.

— Почему меня это не удивляет? — пробормотал портной. Поджав губы, он обратился к Леонардо: — Как вы знаете, синьор, мои услуги недешевы. Кто, скажите на милость, будет платить за превращение сего отрока в девицу?

Вместо ответа Леонардо достал из-за пазухи маленький кошель, точь-в-точь похожий на тот, что дал ему несколько дней назад герцог.

— Не беспокойтесь, я хорошо заплачу, — заверил его Леонардо и небрежно потряс мешочком.

Я заметила слабый блеск в маленьких глазках Луиджи. Однако на его лице появилась озабоченность, когда он бросил взгляд в мою сторону.

— А как насчет… э… мальчика? — поинтересовался Луиджи. — Он ничего не говорит. По своей ли воле он согласился на эту скандальную роль?

— Да, синьор Луиджи, — поспешно ответила я. — Учитель не может поручить это дело никому, кроме меня. Поэтому я готов сделать все, что он попросит, даже переодеться девушкой. Я буду словно актер, исполняющий свою роль на сцене, поэтому мне не стыдно надеть женское платье.

Портной встретил мой искренний взгляд и тяжело вздохнул.

— Ладно, кажется, у меня нет выбора. Синьор Леонардо, оставляйте юного Дино здесь и отправляйтесь по своим делам. Вы сможете забрать ее… э… его через два часа.

— Я в долгу перед вами, — ответил учитель с легким поклоном и направился к двери. — Позвольте мне напомнить вам, что этот маскарад имеет огромное значение, поэтому умоляю вас, не думайте о затратах.

Луиджи сухо кивнул и сложил свои пухлые руки вместе. На его лице появилось самодовольное выражение.

— Даже не беспокойтесь об этом, мой дорогой Леонардо. Подождите, пока вы не увидите счет.

Он дождался, пока за учителем закроется дверь, и запер ее, чтобы нам не помешали неожиданные клиенты. Убедившись, что никто не сможет нас потревожить, он повернулся ко мне с ухмылкой.

— Это просто великолепно, — сказал он, схватив меня за руку и заводя в дальнюю часть мастерской. — У меня есть девушка, переодетая юношей, и мне нужно одеть ее так, чтобы она снова выглядела девушкой. Я не уверен, станет ли это моим величайшим трудом в качестве портного или самым легким заказом.

С этими словами он подвел меня к высокому стулу. Я положила на пол котомку с несколькими личными вещами, которые я возьму с собой в замок. Среди них дневник — его я веду везде, где бы ни очутилась. Взобравшись на стул, я с интересом наблюдала за работой портного.

Он собрал в кучу части женской одежды, начиная от рукавов и корсажей и заканчивая юбками и домашними туфлями… все из них в разной стадии готовности. Времени почти не было, поэтому Луиджи пустил в ход все, что оказалось под рукой, чтобы не начинать пошив платья с нуля. И что более важно, ему не пришлось прибегать к помощи своих подмастерьев, которые работали в соседней комнатке, и это обеспечивало сохранение нашей тайны.

С большим интересом наблюдая, как он работает, я, как всегда, была очарована духом этой комнаты. В моем дневнике есть описание его мастерской, поэтому не буду подробно останавливаться на ее обстановке. Пришло, правда, в голову сравнение с комнатой, стены которой облиты яркими темперными красками и оставлены сушиться.

Рулоны парчи, вельвета, шелка всех мыслимых цветов свисали с полок, прибитых в ряд на одной стороне комнаты. Полки на второй стене занимали коробки и корзины, набитые всевозможной отделкой — мех, ленты, бусы, кружево, кромки платья, рукавов, отделки для декольте. Здесь, посреди этого красочного хаоса, Луиджи ежедневно создавал свои великолепные наряды, столь же гениальные, как и полотна Леонардо.

«Неудивительно, что он считался лучшим в своем деле», — подумала я.

Портной бросил на стол охапку разных тканей и повернулся ко мне.