дальнем огневом рубеже, оба сидят на коленках, а левая рука вверху как знак готовности к ведению огня.

– По дальним мишеням огонь! – Практически одновременно ударили выстрелы и закончив перезарядку егеря сделав небольшой круг уже неслись к командирам.

– Следующая тройка! – вызвал на исходный рубеж новых егерей подпоручик. – Приготовились! Вперёд!

– Захарыч, ты с капралами, как обычно, пробегись пока по площадке, глянь там на пробоины и к нам сюда!

В это время прихрамывающий егерь подбежал к командирам:

– Вашбродь, разрешите пройти всю дистанцию! – Филимон умоляюще смотрел на Егорова.

Тот покачал головой:

– Прости, братец, тут за старшего господин подпоручик, это тебе к нему теперь обращаться нужно.

Гусев же был неумолим:

– В бою ещё не был, а уже обезноженный. Что случилось-то у тебя, рохля?!

– Дык через овраг перебегал, оступился там маненько, и вот, – развёл руками егерь.

– Оступился маненько, ногу сбил, а из-за тебя теперь вся рота к условленному сроку не поспеет! – вызверился подпоручик. – Потому как сначала помощь бестолковому будет оказывать, а потом ещё и на хребте всю дорогу тебя станет тянуть! И от того такое нужное, драгоценное время потеряет да ещё и задание своё не выполнит! Всё, отстраняешься! С учений ты снят, а всему твоему отделению теперь штраф за твою неумелость и несобранность. Иди вон теперь к пробежавшим, там лекарь при них есть, пусть теперь он там твою ногу посмотрит!

Шишкин с Быковым переминались с ноги на ногу рядом с офицерами.

– Оружие к осмотру! – подал команду подпоручик. – Так, пороховая затравка на полке замка у обоих в наличии и без сырости, пули в стволе, оружие к бою готово. Молодцы, по скорости вы всю площадку прошли хорошо, ноздря в ноздрю, на равных орудовали. Посмотрим, что у вас теперь с точностью вышло.

– Шишкин одно попадание, Быков два, – доложился вернувшийся от мишеней подпрапорщик. – Гренады оба хорошо положили. Штыками тоже на равных сработали.

– Ну, вот и победитель в этой тройке определился, – сделал выводы Гусев. – Так, третье отделение плюсуем три очка, первое два, а у второго с минусом одно штрафное очко будет.

– Кузь, а Кузь, похоже, сегодня до отбоя твоим пришла очередь дрова рубить для всей роты, – подначил командира второго отделения капрал Усков. – Ну а чего, мои вон давеча тоже на цельный час позже спать пошли, зато опосля такие шустрые стали!

Егоров посмотрел на показавшуюся от опушки рощи новую тройку. Эти бегуны бежали кучно, отстающих у них пока не было.

– Ладно, Сергей, пойду я пока в штаб прогуляюсь, может, чего нового там узнаю, да и про гренады Якову Семёновичу тоже не лишним будет напомнить. Он давеча говорил, что ему обещали из Измильских крепостных подвалов несколько ящиков их прислать, а то меня скоро Курт даже без соли съест. – И, выбравшись из полигонного снежного месива на хорошо натоптанную дорогу, Алексей зашагал в сторону городских предместий.

Минуя окраины, уже ближе к центру шум большого южного города, суета и толчея людей на улицах всё более усиливались. Было здесь много гражданских обывателей, хватало на них и военных. Вот с северного центрального тракта, ведущего в сторону Ясс и Фокшан, втягиваются в город длинные колонны какого-то пехотного полка. Солдатики были вымотанные долгой дорогой и шли по улице тяжёлой поступью. Алексей присмотрелся, на плечах у каждого из них виднелся красный погон. Знакомых лиц среди офицеров не было. Как бы ни была велика Первая Дунайская армия, а всё равно за эти четыре года службы в ней Алексею многие лица командиров уже примелькались, и были они хотя бы и мимолетно, но всё же знакомы или, как говорится, цепляли его взгляд. Здесь же все эти люди для него были него чужие.

«С России, что ли, пригнали какой-нибудь полк или со Второй армии Долгорукова, – подумал Егоров, пропуская очередную колонну пехоты. – Барон же пару недель назад рассказывал, что к нам сюда на Дунай на усиление часть войск с севера перебрасывать будут ввиду наступившего затишья под Очаковым и в причерноморских степях».

Но вот, наконец, войсковая колонна прошла, и Алексей, перейдя улицу, направился в сторону главного квартирмейстерства армии.

– Лёшка, Лёшка, ты́ это, Егоров?! – громкий крик сзади остановил егеря. Он обернулся и с удивлением рассматривал высокого курносого подпоручика в гренадерской форме, отделившегося от проходящей колонны.

– Бестужев, Алексей, ты?! – Молодые офицеры, стоя прямо посреди перекрёстка, крепко друг с другом обнялись. – Вот это встреча, тёзка, сколько лет!

– Так два года уже, а летом так и все три будет с того памятного штурма Перекопа! – гренадёр крепко хлопну по плечу Алексея. – Ну как ты-то сам? Ого, Алексей, да ты никак в капитанском чине уже! Вот это да! Вот это, я понимаю, рост! Вот же на Крым только прапорщиком пришёл. Молодец, братец, поздравляю, искренне рад! – без тени зависти порадовался за Егорова гренадёр. – А я вот всё также и в тех же подпоручиках на своей полуроте бегаю. У нас-то во второй армии громких дел совсем мало было, отличиться негде, да и с вакансиями весьма кисло. За все последние два года пару раз только орду отгоняли да небольшой османский десант с Буга вышибли, вот и все наши дела. Знал бы ты, как я обрадовался, что наш полк сюда, на Дунай, перебрасывают. Вот где настоящая жизнь, Лёшка! А тут опять незадача, идём на усиление гарнизона крепости Журжи. Возьми меня к себе в егеря, Лёш, ну ты же знаешь, что я не из робких. Верой и правдой буду служить! Возьми!

На Егорова смотрели такие умоляющие, горящие жаждой деятельности глаза. Отказать в такой просьбе ему было непросто.

– Ну не зна-аю, – Лёшка скептически хмыкнул. – Вакантное место полуротного-то у меня ещё на позапрошлой неделе открылось. Но тут ведь и сама егерская служба, она совсем иная, и ничем она не похожая на ту, что у вас там, в гренадёрской роте. У нас не один обер-офицер ни в чём уступит опытному капралу. Бегает, как конь, стреляет без промаха, костёр в сыром лесу разведёт, поляну так проползет, что и трава не колыхнётся. Ты понимаешь, что это всё совсем другое, тут весь свой уклад придётся ломать и даже у солдат многому нужно учиться.

– Алексей, да я-то с радостью, ну ты же меня знаешь! – упрашивал его Бестужев. – За спины солдат я никогда не прятался, здоровьем Боженька не обидел, коня, как твои, пока, конечно, не догоню, но и далеко от него не отстану. В поместье отец меня на охоту постоянно с собой брал. Птицу с десяти лет из