Люция открыла рот, но слова не сорвались. Уткнулась взглядом в дно армуду, дрожащее в руках, пытаясь там найти ответ. Селим тихо ждал.

— Мне нравиться твой город, — Люция подняла взгляд и ответила прямо. — Мягкий климат, в сравнении с домом. Уважительные люди, нет алкоголиков, по-моему, — сказала и улыбнулась.

— Почти. И?

— Селим, я не пойму какого ответа ты ждёшь от меня? — она начала нервничать.

— Откровенного.

Если она скажет то, что он хочет слышать, это будет лицемерием. Врать было последним в ее списке. Правда может задеть его чувства. Она схитрила.

— С любимым человеком я смогу жить хоть на необитаемом острове.

Она не сказала что с ним. Но похоже он и этим остался доволен. Стало заметно, как расслабились его мышцы и он потянулся наполнить себе стакан.

— Мне так нравятся эти чашки. Я не знала, что в среднеазиатских странах они так популярны.

— Да, эта форма берет корни из далекой древности и напоминает фигуру прекрасной девушки востока. Потом из неё удобно пить горячий напиток. Внизу остывает медленнее, чем вверху. Так что эстетика тонко перекликается с функциональностью, — довольный лекцией он поднял взгляд и подмигнул Люции.

Потому, что до этого неотрывно смотрел на её грудь и талию. Люция смутилась от проскользнувших мыслей в голове и зацепилась взглядом за его ладони, которые страстно и нежно держали стеклянную чашу, будто любимую женщину. Резко оторвала взгляд и наткнулась на коричный взгляд его глаз. Замерла. Получалось, что куда бы она не смотрела, нигде не было спасения. Везде находил её его острый пытливый взгляд, откровенное слово, хваткие, но нежные руки. Эти руки завладели ею и потянули на себя, не успела она одуматься, как он перегнулся через стол, ощутила его влажные горячие губы со вкусом трав и сладостей на своих устах и восприятие мира померкло.

— Я безумно тебя хочу! — прошептал он в её рот, но нашёл силы оторваться.

Люция откинулась на софу, пытаясь прийти в себя. А Селим уже расплачивался по счету. Будто его совсем ничего не трогало в этом мире, в этом зале. Люция ощутила свободу, когда в её лицо полыхнуло жаром июньского дня.

Не пытайся узнать,

что хранит армуду.

Ответ в твоём сердце живёт.

слэб* — тонко спиленная часть дерева с интересным узором

Глава 18

Скалы

Вторая неделя пребывания в гостях подходила к концу. Каждый день она проводила в своё удовольствие. Они посетили музеи, мечети, сидели на лавочках в парках, плескались водой из фонтанов и ели сладости. И настолько сблизились, что каждый про себя с испугом ждал момента расставания. Но вслух никто не решался произнести роковое слово "отъезд". Утром они привычно встречались за завтраком, вечером прощались на пороге её комнаты, сливаясь в жарком объятии, прячась от глаз обитателей жилища.

— Помниться, я обещал провести тебя на скалы. Ещё хочешь?

— Конечно, хочу!

— Тогда готовь свои буцы, красотка, пойдем бродить по горам! — и он игриво тронул её за выбившийся локон, накрутил на палец и потянул на себя.

Люция поддалась его секундной ласке, про себя отмечая насколько её тело жаждет его прикосновений.

— Если ты не взяла спортивный костюм, попробуем подыскать тебе размер среди тех вещей, из которых я вырос.

— О! Это было бы здорово. Я с удовольствием надену то, что когда-то принадлежало тебе. — её глаза заволокло пеленою мечтаний и Селим чуть не поддавшись порыву утащить ее в свою берлогу, резко развернулся и отправился на поиски нужного обмундирования.

— Селим! — окрикнула его девушка.

Он обернулся, застыв, воображая, что она говорит ему "возьми меня сейчас", но она лишь сказала:

— Я взяла шорты и кеды.

Он тяжело выдохнул, вместе с воздухом выпуская томившееся желание.

— Отлично.

И никогда значение этого слова не звучало столь пессимистично.

Пропустив пик дневного солнцестояния, они отправились обследовать окрестности, взяв с собою лишь рюкзак с самым необходимым набором вещей. Селим прокладывал путь первым, вспоминая те или иные места, что топтал в детстве. Горная порода претерпела существенные временные изменения. И там, где он забирался ещё в детстве, уже осыпались тропки или поросли кустарниками. Но путники не сдавались, отыскивая новые тропы и пробивая свои. Выйдя на более пологое место, подал руку Люции, пропуская девушку вперед. До вершины оставалось несколько десятков метров. Правда, когда он снизу вверх глянул на спутницу, то резко пожалел, что уступил ей первенство. Короткие шорты, при ходьбе ещё больше оголяли бедра и часть ягодиц. Точёные икры, напрягаясь, округлялись, переходя в изящные щиколотки, которые руки самопроизвольно тянулись схватить, сжать и закинуть себе на плечи.

"Дурак! Мазохист!" — ругал он себя последними словами. Люция не слышала его слов, так как встречный ветер уносил его слова за спину. Добравшись до вершины, нашли вытоптанную площадку и, кинув плед и рюкзак, стали располагаться на пикник. Девушке не терпелось запечатлеть окрестности свысока на цифровик. Селим по-хозяйски распаковывал припасы. Он достал свежее запеченные кусочки форели, упакованные в фольгу. Нарезал крупно овощи и выложил целыми фрукты.

— В детстве мы на костре пекли картофель и пойманную рыбу. Разбивали палатки, пребывая в походе до трех дней. Ночью здесь особенно красиво. Когда швартуются судна и светится маяк.

— Мне хочется на это посмотреть как-нибудь, — с завистью проговорила Люция.

— Ну, пока это сложно, может в будущем, — и вопросительно уставился в её лицо.

Люция смутившись, отвернулась, теряясь в ответах.

— Ой! — вскрикнула она. — Я, кажется, вижу гнездо чаек.

Селим аж подскочил, услышав ей вскрик, решив, что она поранилась.

— Вот ты Боже мой, а я уж решил ты наткнулась на что-то острое. Не пугай меня так.

— Хорошо. Иди, глянь, — и осторожно подала ему бинокль.

— Да, и правда расселились птички, мы в детстве часто находили их яйца.

— Надеюсь, вы не громили их поселения? — с надеждой спросила Люция.

— Я лично нет. Хочешь сока? Наш фирменный, гранатовый.

— Выпью с удовольствием.

Люция то и делала, что щелкала затвором.