Но никто по-прежнему не издал ни звука.

Кое-кто перевел взгляд с Серильды на замок, как будто ожидал увидеть армию призраков.

Но армии не было, ведь так? Серильда оглянулась через плечо. Нет. Только мост, унылый, полуразрушенный. Несколько рыбаков подплыли на своих лодчонках ближе к берегу – то ли заметили переходящую мост незнакомку, то ли почувствовали перемену настроения на рыночной площади.

– Она правда вышла из замка? – тихонько пискнул кто-то.

Дети подобрались ближе и, сбившись в кучку, уставились на Серильду.

– Она привидение? – спросил другой.

– Или охотница? – раздался третий дрожащий голосок.

– Ох, простите меня, – сказала Серильда достаточно громко, чтобы ее голос был хорошо слышен. – Очень невежливо с моей стороны. Меня зовут Серильда. Я приехала… – она оглянулась на замок. У нее возникло искушение – о, и какое сильное! – поведать им всю правду о прошлой ночи. Ее привезли сюда в карете из костей, на нее напала адская гончая, а потом ее заперли в темнице. Ей помог юноша, который спрял из соломы золото, и еще она сбежала от друды. Язык чесался, губы дрожали от желания рассказывать…

Но что-то в лицах горожан остановило ее. Они уже напуганы. Напуганы ее неожиданным появлением.

Серильда откашлялась.

– Меня прислали сюда изучать историю этого прекрасного города. Я помощник известного ученого из Верены, который составляет… реестр… заброшенных замков на севере. Как вы понимаете, эти руины представляют особый интерес для наших исследований, ведь они настолько замечательно… хорошо… сохранились, – она снова взглянула на замок. Он совсем не сохранился. – От большинства замков, которые я обследовала, осталось совсем немного – башня да несколько несущих стен, – добавила она для убедительности.

Взгляды, которые она ловила на себе, были смущенными и подозрительными. Горожане то и дело косились на замок у нее за спиной.

– Мне нужно сегодня же вернуться в Верену, но я надеялась, что перед отъездом смогу перекусить, – сказала Серильда, сияя улыбкой.

Наконец пожилая женщина, подняв руку, указала на разноцветные дома на берегу озера.

– Тут рядом трактир «Дикий лебедь». Лоррейн поможет нарастить мясца на твои кости, – помолчав, она, спросила, глядя за спину Серильды: – За тобой же никто не увязался, правда?

Ее слова всколыхнули толпу. Люди переступали с ноги на ногу, сжимали кулаки.

– Нет, – сказала Серильда. – Только я. Благодарю за помощь.

– Ты живая?

Серильда снова повернулась к детям. Они так и стояли тесной кучкой, плечом к плечу, кроме девочки, задавшей вопрос. Та храбро шагнула к Серильде, хотя стоявший рядом мальчик предостерегающе зашипел на нее.

Серильда засмеялась, притворившись, что приняла это за шутку.

– Живая, и даже очень. Если только… – она ахнула и расширила глаза, изображая ужас. – Если только это не… Ферлорен?

Девочка расхохоталась:

– А-ха-ха-ха! Это Адальхейд.

– О, какое облегчение, – Серильда приложила руку к сердцу. – Должна заметить, вы действительно не очень-то похожи на упырей и гоблинов.

– Это не повод для шуток, – пророкотал мужчина из-за прилавка, уставленного деревянными башмаками и кожаными сапогами. – Не в нашем городе. И уж точно не от того, кто осмелился сунуть нос в это богами забытое место.

Он сердито махнул рукой в сторону замка. Над толпой пронеслась тень, омрачив лица, которые уже начинали казаться приветливыми.

Серильда склонила голову.

– Прошу меня простить, я не хотела никого обидеть. Еще раз спасибо за помощь.

Улыбнувшись детям, она повернулась и пошла сквозь толпу. Она чувствовала взгляды в спину, слышала тишину, которая наступила после ее ухода. Любопытство этих людей следовало за ней, как голодный кот.

Она шла мимо мастерских на берегу озера. На каждой висела металлическая вывеска, сообщающая о том, кто ее владелец – портной, аптекарь, ювелир… Трактир «Дикий лебедь» выделялся среди других домов. Это было самое красивое здание на берегу: штукатурка между темными балками была цвета июньского неба, оконные рамы и ставни выкрашены желтым, а резные карнизы напоминали кружево. Над дорожкой у входа висела вывеска, силуэт изящного лебедя, а под ней Серильда увидела самые чудесные слова, которые ей когда-либо приходилось читать: «ЕДА-НОЧЛЕГ-ЭЛЬ». Она едва не заплакала, почувствовав запах скворчащего на сковородке лука и жареного мяса.

В трактире было уютно и чисто. Взгляд Серильды привлекла пословица, вырезанная на деревянной балке над камином: «Кто в лесу крикнет, тому эхо отзовется». Что-то в знакомой поговорке заставило ее вздрогнуть. Она огляделась.

Внутри было почти пусто, если не считать пожилого мужчины, потягивающего пиво у огня, и женщины за стойкой – она склонилась над книгой. На вид ей было больше тридцати лет – хорошо сложенная, смуглая, с пышными волосами, собранными в пучок. Когда Серильда вошла, она подняла взгляд и, заложив страницу в книге, встала.

– Садись, где хочешь, – заговорила она, указывая на пустые столы. – Эль? Горячий сидр?

– Сидр, пожалуйста.

Серильда выбрала стол у окна и дважды постучала по нему, прежде чем сесть – она слышала поверье, что демонам не нравится мебель из дуба, священного дерева богов. Серильда не могла представить себе, что Эрлкинг стал бы воротить нос от стола в таверне, но таким способом хотела намекнуть людям, что она не злой дух. Это не повредит, решила Серильда, особенно после такого утра. Оттуда, где она сидела, открывался прекрасный вид на развалины замка, его полуразрушенные стены и башни, покрытые снегом. На середину озера выплыли лодки – яркие красные и зеленые пятна на спокойной черной воде.

– Прошу, – сказала женщина, ставя перед Серильдой оловянную кружку, полную обжигающего яблочного сидра. – Проголодалась? Обычно в базарные дни народу у нас немного. Я почти не готовила, но могу с радостью предложить…

Она замолчала, заметив глаза гостьи. А потом ее взгляд упал на исцарапанную щеку Серильды.

– Святые небеса! Ты что, подралась?

Серильда поднесла руку к лицу. Она совсем забыла о ране, полученной от друды. Кровь засохла, превратившись в твердую корку. Неудивительно, что горожане так испуганно на нее смотрели.

– Да, с терновником, – улыбнулась она. – Иногда я бываю страшно неловкой. Вы, должно быть, Лоррейн? Мне сказали, что ваш трактир – лучший во всем Адальхейде.

Женщина рассеянно усмехнулась. У нее были пухлые щеки и легкая улыбка, но глаза оказались острыми, внимательными. Ее нелегко было обмануть с помощью лести.

– Я и есть Лоррейн, – медленно сказала она, будто что-то обдумывала. – И это мой трактир. А ты откуда?

Из-за завесы, едва не ответила Серильда. Но вместо этого сказала: