Оставшись один, он уселся поудобнее, пододвинул к себе кожаную папку, полученную им в Фарнхольмском замке, и целый час пытался разобраться, что представляет собой финансовая империя Хардерберга. От работы его оторвал стук в дверь – это был Нюберг. На нем по-прежнему был грязный комбинезон.

– А вот и ответы на твои вопросы, – сказал Нюберг и плюхнулся на стул для посетителей. – Оба письма проштемпелеваны в Хельсингборге. А замазано название отеля – «Линден».

Валландер сделал запись в блокноте.

– Отель «Линден», – повторил Нюберг. – Ютаргатан, двенадцать. Там даже номер телефона есть.

– Где?

– Ты что, не понял? Письма отправлены из Хельсингборга. Отель «Линден» тоже в Хельсингборге.

– Хорошо, – неопределенно сказал Валландер.

– Я обычно делаю только то, о чем меня просят, – сказал Нюберг. – Но поскольку расшифровать твои писульки удалось очень быстро, я пошел немного дальше. Не думаю, чтобы ты обрадовался.

Валландер смотрел на него непонимающе.

– Я позвонил по указанному там телефону. Этого номера больше не существует. Эбба по моей просьбе навела справки – отель год назад закрылся.

Нюберг встал и пригладил волосы.

– Пойду пообедаю, – заявил он.

– Вот и правильно, – сказал Валландер. – И спасибо за помощь.

Нюберг ушел. Валландер несколько минут размышлял над услышанным. Потом позвонил Сведбергу и Мартинссону и попросил их зайти. Через несколько минут все трое, захватив в столовой кофе, собрались в его кабинете.

– Должна существовать какая-то центральная служба, – сказал Валландер. – Отель – это предприятие. Его нельзя закрыть так, чтобы это нигде не было отмечено.

– А что делают в таких случаях с регистрационными журналами? – спросил Сведберг. – Сжигают? Или их полагается хранить?

– Вот это мы и должны узнать. И немедленно. Прежде всего надо найти владельца отеля. Если мы все займемся этим делом, потратим не больше часа. Потом встретимся.

Он проводил их, позвонил Эббе и попросил ее поискать фамилию Борман в телефонных справочниках Сконе и Халланда. Не успел он положить трубку, как позвонил отец.

– Ты не забыл, что собирался приехать вечером?

– Приеду, – пообещал Валландер.

Он слишком устал, чтобы тащиться еще и в Лёдеруп, но отказать отцу он не мог.

– Приеду около семи.

– Посмотрим, – сказал отец.

– Что ты хочешь сказать? Что значит – «посмотрим»? – Валландер начал злиться.

– Посмотрим – приедешь ты или нет.

Валландер заставил себя не вступать в пререкания.

– Я приеду, – сказал он и повесил трубку.

Ему стало душно в комнате. Он вышел в коридор и направился в приемную.

– Абонента по имения Борман нигде нет, – сказала Эбба. – Продолжать искать?

– Пока не надо.

– Я хочу пригласить тебя домой пообедать. Пооткровенничать.

Валландер молча кивнул, вернулся в кабинет и открыл окно. По-прежнему дул сильный холодный ветер, и он быстро озяб. Он закрыл окно, сел за стол и отодвинул кожаную фарнхольмскую папку. Он думал о Байбе – как она там у себя в Риге…

За этими мыслями его застал Сведберг.

– Теперь я знаю абсолютно все о шведских гостиницах, – заявил он. – Мартинссон сейчас придет.

Они дождались Мартинссона. Закрыв за ним дверь, Сведберг присел к столу и вытащил блокнот.

– Отелем «Линден» владел и управлял некто Бертиль Форсдаль, – начал он, – это я узнал в местном управлении. Маленькая семейная гостиница, просуществовала недолго. К тому же Бертиль Форсдаль уже немолод, ему семьдесят. Телефон его у меня есть, он живет по-прежнему в Хельсингборге.

Под диктовку Сведберга Валландер набрал номер. Ответа долго не было. Наконец трубку взяла женщина.

– Я ищу Бертиля Форсдаля, – сказал Валландер.

– Его нет. Будет только к вечеру. А кто его спрашивает?

Валландер на секунду задумался:

– Меня зовут Курт Валландер, истадская полиция. Мне нужно кое о чем спросить вашего мужа… это касается его гостиницы… Не беспокойтесь, ничего не случилось, просто несколько вопросов.

– Мой муж – честный человек.

– Никаких сомнений, – успокоил ее Валландер. – Я же сказал: всего несколько вопросов. А когда он придет?

– Он на экскурсии для пенсионеров. По-моему, они поехали в Вен. Потом собирались пообедать в Ландскруне… в общем, часам к десяти точно приедет. А ложится он не раньше полуночи. Привычка, знаете – когда у тебя гостиница, рано спать не ляжешь.

– Передайте ему, что я к нему заеду. И, пожалуйста, не волнуйтесь – никаких причин для волнений нет.

– А я и не волнуюсь, – сказала женщина. – Мой муж – честный человек.

Валландер повесил трубку:

– Вечером съезжу к нему.

– А что, нельзя подождать до завтра? – удивленно спросил Мартинссон.

– Наверняка можно. Но мне все равно вечером нечего делать.

Через час они собрались на оперативку. Бьорк сообщил, что не приедет – его срочно вызвали к начальству. Появилась Анн Бритт Хёглунд – неожиданно приехал ее муж и остался с больным ребенком.

Сошлись на том, что надо разобраться с письмами с угрозами. Но у Валландера было навязчивое ощущение: что-то не так. Он не мог отделаться от мысли, что в этом двойном убийстве есть что-то странное, что-то, что он должен был нащупать, но пока не мог.

Он вспомнил, что Анн Бритт накануне высказывала похожие сомнения.

После оперативки они остановились в коридоре.

– Если ты поедешь в Хельсингборг вечером, возьми меня с собой, если можно, – сказала она.

– Необходимости нет.

– Все равно. Я хочу поехать.

Он кивнул. Они договорились встретиться у входа в управление в девять вечера.

Валландер выбрался к отцу в Лёдеруп только в начале восьмого. По дороге он купил бисквиты к кофе. Отец, как всегда, был в мастерской и стоял у мольберта. Вечно повторяющийся мотив: осенний пейзаж с глухарем на переднем плане. Или без глухаря.

«Мой отец – как раз тот, кого называют «базарный художник», – подумал Валландер. – Да и я иногда себя чувствую базарным полицейским».

Жена отца уехала повидать своих родителей. Валландер предполагал, что отец разозлится, когда он скажет, что заехал всего на час, но тот, к его удивлению, молча кивнул. Они немного поиграли в карты. Валландер старался не говорить о работе, да и отец ничего не спрашивал – куда ему нужно ехать и зачем. Все было на удивление мирно – а ведь в последнее время они все время ссорились. Валландер на обратном пути в Истад даже не мог припомнить, когда они так спокойно проводили вечер.