гигантские марабу Leptoptilos titan и большие серые журавли Grus grus, грифы, макаки Macaca, красные волки Cuon crassidens и тигры Panthera tigris soloensis размером со льва, крупные слоны-стегодоны Stegodon trigonocephalus ngandongensis и гигантские слоны Elephas hysudrindicus, чепрачные тапиры Tapirus indicus и крупные яванские носороги Rhinoceros sondaicus, сиваликские бегемоты Hexaprotodon sivajavanicus – умеренного размера, с очень низким и узким черепом, очень высоко расположенными глазницами и маленькими зубами, большие кабаны Sus macrognathus terhaari и S. brachygnathus, гигантские буйволы Bubalus palaeokerabau и бантенги Bibos palaesondaicus, мунтжаки Muntiacus muntjak, олени-замбары Rusa и многочисленные пятнистые олени Axis lydekkeri javanicus. Как видно, почти все звери нгандонгской фауны отличаются большими или даже гигантскими размерами. Одна радость – саблезубые гигантские Homotherium ultimum и мелкие Hemimachairodus zwierzyckii, а также короткомордые гиены Pachycrocuta brevirostris и гигантские гиеновидные собаки Megacyon merriami размером больше волка к этому моменту уже вымерли.

Под стать зверью были и люди. В Нгандонге откопаны дюжина мужских и женских черепных коробок и их фрагментов, а также пара большеберцовых костей. С момента обнаружения было понятно, что останки принадлежали нестандартным гоминидам. Они получили множество альтернативных названий, например Homo (Javanthropus) soloensis, Pithecanthropus soloensis, Homo erectus soloensis и Pithecanthropus ngandongensis. Облик их чрезвычайно брутален и архаичен: надбровный валик в виде сплошной прямой полки, плоский лоб, загибающийся вниз поперечный затылочный гребень, небольшой мозг, крайне специализированная височная кость, свидетельствующая о долгой независимой эволюции. Генеалогическая линия нгандонгцев вырисовывается от первых яванских питекантропов, прибывших на остров более миллиона лет назад, через чуть более продвинутых людей из Самбунгмачана и Нгави. На острове, в полной или почти полной изоляции, троглодиты сохранили архаичные черты в те времена, когда в Африке уже дозревал наш вид Homo sapiens. Одной из самых странных черт нгандонгцев является отсутствие шиловидных отростков. А эти отростки – место прикрепления шилоподъязычной мышцы – достаточно надёжный признак развития речи. У обезьян и австралопитеков отростков нет; у людей, начиная с двух миллионов лет, – есть. И вот, спустя долгое время, яванские гоблины, похоже, опять потеряли дар речи.

Яванский носорог Rhinoceros sondaicus

Под стать облику нгандонгцев было и их поведение. На нескольких черепах есть шрамы от ударов со следами заживления, а на некоторых – и без таких следов. У нескольких черепов разломано основание. Сама по себе статистика находок подозрительна: в то время как наиболее частыми находками во всех местонахождениях являются челюсти и зубы, в Нгандонге нет ни одного человеческого зуба (животных же – полным-полно). Дюжина же черепных коробок – огромное число для одного места. Да и от скелетов сохранились лишь две большеберцовые кости – и ничего более. Это статистически очень странно. Отсюда родилась гипотеза, согласно которой головы или черепа были целенаправленно принесены на берег реки в уже «препарированном» состоянии для совершения не то каннибальского пиршества, не то загадочного обряда. С одной стороны, для совершения ритуалов мозги нгандонгцев весом чуть больше килограмма кажутся недостаточными, с другой же – для каннибализма набор костей тоже нетипичен.

Чепрачные тапиры Tapirus indicus

Под стать самим нгандонгцам были и их орудия – небольшие грубые отщепы из халцедона и каменный шар. В отложениях реки Соло найдены и более совершенные изделия – гарпун из кости, заточенный олений рог, – но они, видимо, имеют более поздний возраст.

Судя по генетике современных людей, где-то в Восточной Индонезии сапиенсы – в том числе предки аборигенов и папуасов – успели смешаться с денисовцами. Возникает мысль: а не являются ли нгандонгцы индонезийскими денисовцами?

Судьба нгандонгцев загадочна. Люди современного вида появились в Индонезии около 40–50 тысяч лет назад. Некоторые антропологи давно предполагали, что специфическая форма черепа современных австралийских аборигенов унаследована от смешения с яванскими нгандонгцами. Позже выяснилось, что, судя по генетике современных людей, где-то в Восточной Индонезии сапиенсы – в том числе предки аборигенов и папуасов – успели смешаться с денисовцами. Возникает мысль: а не являются ли нгандонгцы индонезийскими денисовцами? Однако нгандонгцы очень сильно отличаются от китайских черепов, которые с большой вероятностью принадлежали денисовцам, а от стопроцентных денисовцев сохранились лишь зубы, челюсть да фаланга пальца, то есть те части, которых как раз нет в Нгандонге. Да и у современных австралийских аборигенов и папуасов нет той специфики височной кости, что столь надёжно отличает нгандонгцев. Видимо, гоблины с реки Соло всё же не оставили никаких потомков и, вероятно, вымерли задолго до прихода на Яву новых людей.

Литература

Hertker Ch. et Rizal Y. Excursion guide to the Pleistocene hominid sites in Central and East Java. Frankfurt, JWC University, Bandung, ITB, 2005, 35 p.

Rizal Ya., Westaway K. E., Zaim Ya., Bergh van den G.D., Bettis III E.A., Morwood M. J., Huffman O. F., Grün R., Joannes-Boyau R., Bailey R. M., Sidarto, Westaway M. C., Kurniawan I., Moore M. W., Storey M., Aziz F., Suminto, Zhao J.-x., Aswan, Sipola M. E., Larick R., Zonneveld J.-P., Scott R., Putt Sh. et Ciochon R. L. Last appearance of Homo erectus at Ngandong, Java, 117,000–108,000 years ago // Nature, 2019, pp. 1–5.

Weidenreich F. The duration of life of fossil man in China and the pathological lesions found in his skeleton // Chinese Medical Journal, 1939, V. 55, pp. 34–44.

Weidenreich F. Morphology of Solo man // Anthropological Papers of the American Museum of Natural History, N.Y., 1951, V. 43, part 3, pp. 203–290.

27. ФИГУЭЙРА БРАВА

УГОРЬ С ОРЕШКАМИ

(ПОРТУГАЛИЯ; 85 ТЫС. Л.Н.)

Дневная жара спала. Тёплая летняя ночь накрыла спокойное море. От берега доносился приглушённый шум прибоя. Лунная дорожка ярко озаряла водную гладь. Но не только её свет отражался на мелких волнах. Трепещущие круглые оранжевые пятна медленно перемещались над водой: несколько неандертальцев ходили по мелководью, факелы в их руках освещали илистое дно. Ловцы внимательно вглядывались в рябь под ногами. Деревянные копья с зазубренными остриями были наготове. Босыми ногами люди осторожно прощупывали дно.

Вот над песком заструилась тёмная тень: точный удар, всплеск – и скользкий угорь обвил пронзившую его острогу. Рыба отправляется в корзину, а довольный рыболов уже высматривает следующую добычу. Угри по реке скатываются в море, их много, нужно приложить лишь толику терпения – и без обеда не останешься.

А вот большой овальный краб – поперёк себя шире, – ослеплённый огнём, неуклюже побежал боком, блестя гладким бурым панцирем, растопыривая и высоко поднимая острые клешни с чёрными кончиками. Но ему нечего противопоставить против ловких рук и тяжёлого камня.

Другому охотнику тоже повезло: между замшелых серо-зелёных камней притаился паучий краб. Его заострённый впереди шипастый панцирь и длинные членистые ноги покрыты колышущимися водорослями и почти не заметны, но желтоватая изнанка подвёрнутых под тело клешней бликует и выдаёт владельца. Заметив опасность, краб медленно ковыляет боком, ища убежища в морской траве. Но ни маскировка, ни шипы не защитят от человека.

Вдали на скалистом обрыве уютно мигает огонёк. Там дом – просторная пещера с тремя входами, разделёнными каменными колоннами. Под широкими сводами, увешанными сталактитами, женщины, сидя на оленьих и козлиных шкурах, кидают круглые шишки пиний в костёр, а когда чешуйки раскрываются, палками выкатывают их из огня и лущат орешки. Скоро к смолистому запаху примешается сочный аромат копчёных угрей. А днём дети наловят кроликов на скалах или пойдут на берег и в отлив насобирают мидий, морских блюдечек и прочих моллюсков. Морской берег богат и щедр.

Плещут волны, по лунной дорожке идут к берегу удачливые рыболовы…

Улики

Неандертальцы обычно предстают в реконструкциях археологов и антропологов как суровые охотники-мясоеды, хищники высшего трофического уровня, гроза всех зубастых, копытастых, рогастых и хоботастых. Но появляется всё больше данных, что некоторые группы неандертальцев вели совсем другой образ жизни.

Уже несколько десятилетий археологи раскапывают португальскую стоянку Фигуэйра