L., Ferrier C., Lacrampe-Cuyaubère F., Lévêque F., Maksud F., Mora P., Muth X., Régnier É., Rouzaud J.-N. et Santos F. Early Neanderthal constructions deep in Bruniquel Cave in southwestern France // Nature, 2016, V. 534, № 7605, pp. 111–114.

Verheyden S., Jaubert J., Genty D., Soulier M. et Cheng H. Speleothems as chronological markers: the Bruniquel cave // Proceedings of the 3rd International Symposium of Speleology, Varenna (Como, Italy), April, 29th–30th, 2017. Memorie dell'Istituto Italiano di Speleologia, 2018, S.2, V. XXXIII, pp. 137–144.

25. ПРЕВЕЛИ

ТИХАЯ ГАВАНЬ

(ГРЕЦИЯ, ОСТРОВ КРИТ; 123 ТЫС. Л.Н.)

С голубого неба палило солнце. Прозрачные бурунчики мягко накатывали на белый песок. Плот вынесло на берег, и люди с облегчением ступили на пляж. Ноги подкашивались, после долгого пути путешественников покачивало, но теперь всё было отлично – теперь они были на твёрдой земле. Позади остались бесконечные волны, блестящая рябь, страх неизвестности, жажда посреди водяной бездны. Новый мир не выглядел слишком многообещающим. За белой полосой пляжа уступами высились серо-жёлтые горы. Склоны покрывала пожухлая трава, там и сям торчали невысокие кривые деревья. Но над скалами тучами кружили птицы – это уже вселяло оптимизм.

Люди побрели вдоль берега. Довольно быстро они нашли ручей, стекавший из ущелья и впадавший в море. Изнурённые странники припали к прохладной пресной воде и долго не могли напиться. Утолив жажду, они направились вдоль потока наверх, на открытие новообретённой родины.

Вдоль речушки заросли колючих кустарников были почти непроходимы, поэтому люди поднялись выше зелёной полосы на склоны. Вдруг сверху скатился камень, потом другой. Люди подняли головы. С осыпи на них смотрел странный олень: с непропорционально мощной шеей и с упитанным длинным телом на коротких толстых ножках. Удивительны были рога: почти прямые, с одним маленьким отросточком у самого основания, тонкие, но с утолщением на конце, а длиной больше самого животного! Самую же главную странность в первое мгновение люди не осознали, настолько она была нереальной: олень был крошечный, буквально человеку по колено. Охотники застыли, боясь спугнуть так удачно подвернувшуюся добычу. Но олень-карлик и не думал пугаться. Он стоял и наивно разглядывал незнакомцев. Двое охотников стали осторожно красться, обходя зверя с разных сторон. На голом склоне негде было спрятаться, однако олень, продолжая жевать траву, с интересом наблюдал за непонятными манёврами и по-прежнему не убегал…

Лёгкость первой охоты воодушевила всех. Спустившись обратно к ручью с добычей, люди радостно обсуждали случившееся. Остров уже не казался голым и неприглядным!

В последующие дни люди наведались наверх и не уставали дивиться на местные чудеса. Выяснилось, что остров принадлежал нескольким разновидностям оленей. Кроме крошек вроде того, что им встретился первым, были и другие: одни – едва побольше размером и с заострёнными рогами-копьями, иные – с более короткими острыми рогами с крупным отростком, другие – с короткими рожками с тремя дополнительными веточками. По ровным полянам медленно бродили олени ещё побольше, но всё ещё по пояс человеку, – с ветвистыми рогами, а в лесу – просто огромные, стройные красавцы с длинными тонкими ногами.

Другими хозяевами острова были слоны. Но и они не намного превышали самых крупных оленей. По земле ползали бесчисленные черепахи в локоть длиной. Меж них вышагивали длинноногие совы высотой человеку по пояс. На деревьях сидели огромные – заметно больше привычных – беркуты, лениво высматривавшие оленей.

Единственными зверями, почти не отличавшимися от родичей на прошлой родине, были выдры. Эти бодрые зверьки открыто ходили по берегу, плескались в воде, грызли рыбу и раков.

Самое же главное – ни одна тварь на чудесном острове не боялась людей. Все они совершенно безбоязненно подпускали охотников вплотную, доверчиво смотрели прямо в глаза и даже не пытались спасаться или сопротивляться. Жизнь тут была сказочно легка, люди нашли гавань своей мечты!..

Улики

Островные миры всегда удивительны. В удалении от остального мира обычные растения и животные быстро становятся причудливыми: кто-то вырастает в гигантов, кто-то превращается в карликов, меняются формы, пропорции и цвета. Едва ли не на каждом из многочисленных островов Средиземного моря возникал свой маленький оригинальный мирок. Один из самых причудливых сложился на Крите. Хоть этот остров и находится почти в середине Средиземного моря, не так уж далеко он отстоит от материка, так что в периоды наинижайшего стояния вод Крит соединялся с югом Греции, или же пролив был совсем небольшим. Так или иначе на остров попадали разные звери – и каждый раз превращались в странных созданий.

В начале среднего плейстоцена, 375–850 тыс. л.н., тут жили крысы Kritimys kiridus – крупнее, чем современные пасюки, хотя и мелкие по более поздним критским меркам; они сменились видом K. catreus. Едва возвышались над крысами полутораметровые слоники Mammuthus creticus (они же Elephas creticus) и бегемотики Hippopotamus creutzburgi creutzburgi, эволюционировавшие в H. creutzburgi parvus.

Позже, в конце среднего плейстоцена и верхнем плейстоцене, от 300 до 18 тыс. л.н., фауна становится всё чудесатее и чудесатее. Более древних слонов сменили новые – Palaeoloxodon creutzburgi (они же Elephas creutzburgi), в целом похожие на материковых P. antiquus, но на треть меньшего роста и с кривыми, а не прямыми бивнями. К самому концу эпохи сюда добрались P. chaniensis (они же Elephas chaniensis) – большие для Крита, весом 3,2 т, но всё же на пятую часть меньше материковых. Любопытно, что на Крите слоны со временем увеличивались в размере. Возможно, это было вызвано охотничьим прессом людей, но более вероятно – конкуренцией с оленями, занявшими экологическую нишу мелких травоядных, отчего слоны не могли уменьшиться. Похожая история развернулась на Сардинии.

Мыши на Крите тоже подросли: более древняя Mus bateae уже превосходила современную домовую мышь, а более поздняя M. minotaurus стала ещё больше. Дополняли пейзаж крупные окаймлённые черепахи Testudo marginata cretensis.

Злейшими хищниками в этом мире карликов и гигантов стали птицы: сойки Garrulus glandarius, грифы Gyps melitensis, очень большие беркуты Aquila chrysaetos simurgh, а в особенности – длинноногие нелетающие совы Athene cretensis высотой 60–80 см. С ними конкурировали выдры Lutrogale cretensis (она же Isolalutra cretensis) весом 11 кг – не слишком любившие воду, в отличие от большинства своих родичей. Между прочим, крупные современные выдры порой способны нападать на овец.

Овец тогда на острове не было, зато главным дивом Крита стали олени-кандиацервусы. Самые древние критские олени появились около 152 тыс. л.н., бóльшая часть находок имеет возраст 21,5 тыс. л.н., а последние из них дотянули до 8 тыс. л.н. В условиях почти полного отсутствия достойных врагов и конкурентов у критских оленей пошёл классический дестабилизирующий отбор: выживали все – маленькие и большие, коротконогие и длинноногие, ветвисторогие и со штырьками вместо рогов, здоровые и с остеопорозом. Удивительно, но между крайними формами критских оленей имеются плавные переходы, так что границы родов и видов устанавливаются весьма условно.

Самыми мелкими и одновременно многочисленными явились Candiacervus ropalophorus (иногда их относят к родам Megaceroides или Megaloceros). Они возвышались над землёй всего на 40 см. Рога этих крошек в виде почти прямой палки с утолщением на конце вытягивались аж на 77 см. Возможно, такая форма рогов-колотушек была нужна для защиты – сбивания со спины хищных сов и орлов, нападавших на бедняжек-оленей. Следующие по размеру – 50 см высотой – C. listeri, не имевшие утолщения на конце рога, C. devosi с более короткими рогами с дополнительным ответвлением, C. reumeri с короткими рогами с тремя ответвлениями.

Критский олень Candiacervus ropalophorus

Судя по гипсидонтным высокоронковым зубам, все перечисленные виды питались травой, а судя по местам обнаружения, жили на скалах, подобно горным козлам. Все они имели массивное туловище, крайне толстую шею, короткие и толстые ножки. Кроме последнего вида, эти олени были весьма многочисленны. Число найденных самцов и самок одинаково, так что кандиацервусам не были свойственны гаремы, типичные для всех прочих оленей. Удивительно, но кандиацервусы – ближайшие родственники большерогого оленя, по всем параметрам прямо противоположного зверя – огромного длинноногого жителя болот с широченными лопатами на рогах.

До 65 см