Отец их в отъезде, а бабушка должна приехать. Час назад температура была 38,9. Была скорая помощь, сказали ОРЗ и посоветовали вызвать участкового. Меня Валентина Анатольевна зовут.

Они поднялись на второй этаж по деревянной лестнице и прошли в одну из комнат. Мальчик лежал на кровати бледный, что не характерно для температурящего больного, и, казалось, спал. Рядом сидела девочка, лет тринадцати.

– Кажется у него опять температура, он очень горячий, – сказала она, глядя на доктора. – Тема, врач приехал. Тебе станет легче, вот увидишь. Меня зовут Женя, а это Артем.

– Я, Виктория Андреевна. Пока я вымою руки, расскажи мне: что беспокоит твоего брата? Почему ты сказала, что ему станет легче? Дело ведь не только в температуре?

– Ему дышать трудно, а когда покашливает, за грудь держится. Нам бы до утра продержаться, а там папа приедет, он у нас врач.

– Это хорошо, что врач. Будем держаться до утра. Давай градусник, – Градусник показал 39,5. Посмотрев горло и послушав легкие и сердце, Виктория запаниковала. – Рассказывайте ребята, чем и когда болели. В поликлинике нет ваших карточек, и я не знаю, что мне с вами делать. Артема нужно отправлять в больницу. Ему уже сейчас нужно комплексное лечение, а не только снижение температуры. Здесь дело не только в простуде.

– Про карточки я ничего не знаю. Может они у папы в кабинете. Я посмотрю, – сказала Женя, выходя из комнаты, и вернулась минут через пять. – Вот нашла.

– Что я скажу их бабушке. Давайте, ее дождемся, я Вас прошу.

– Тем, ты уколов не боишься? Я сделаю тебе всего один, и ты почувствуешь себя легче.

Виктория Андреевна сделала два укола и теперь листала карточку Артема Данилова 2003 года рождения. Ничего, за что можно было бы ухватиться, в карточке не было.

– Женя, сиди рядом с Артемом. Слушай его дыхание. Аптечка в доме есть? Ни кухонная, а настоящая?

– Есть у папы в кабинете, я только что видела, когда искала карточки. Там пузырьки и флаконы в нижнем шкафу.

– Валентина Анатольевна, проводите меня в кабинет и передайте водителю, что я пока задержусь, пусть уезжает.

Найдя то, что могло пригодиться и помочь мальчику, Вика ставила на стол, рассматривая упаковки по сроку годности. Здесь же она нашла капельницы, шприцы, флаконы с водой и глюкозой. Собирая со стола ампулы, она обратила внимание на фото, стоящее на столе в рамке. На нее в упор смотрел Алексей Данилов с сыном и дочерью. «Я постараюсь помочь твоему мальчику», – сказала она, выключая свет в кабинете и возвращаясь к больному. Температура поднималась, опускалась, пока в ход не пошел «Преднизалон». Потом, соорудив стойку для капельницы, Виктория ввела иглу в вену. Она не обратила внимания на то, что приехала бабушка Темы, как и на то, что отказалась от ужина, который ей предложили. Она не знала, который час. Все, что интересовало ее последние два часа – это частота, ритм пульса, и температура тела мальчика. Часы показывали два сорок, когда температура перестала «прыгать» и остановилась на отметке 37,5. Мальчик задышал ровно и уснул. Виктория нашла лист бумаги и сделала подробный отчет о своих действиях по часам. Расписала подробную схему лечения. Ей страшно хотелось, есть, и она попросила вошедшую няню:

– Валентина Анатольевна, не могли бы Вы принести мне горячего чаю. Я с утра не ела. Скажите домашним, что температура упала. Тема спит. С дыханием проблем нет. Пусть и они отдыхают, и Вы.

Ей принесли чай и бутерброды, которые она съела и не заметила, как не заметила и того, что уснула сидя в кресле рядом с кроватью Артема, держа его за руку. Сон был поверхностным. Ей казалось, что она слышит чью-то речь, но веки не поднимались. Она проснулась от того, что из ее руки вынули ладошку мальчика.

– Что случилось? – спросила она, поднесла ладонь ко лбу мальчика и только потом подняла глаза на человека, стоявшего рядом. Это был Данилов собственной персоной. – На столе температурный лист и время уколов, в блюдце ампулы того, что я колола и капала. Простите, мне нужно идти. Что-то я у вас задержалась, – сказала она тихо, направляясь в ванную комнату Артема, где задержалась минуты на три и вышла свежей и причесанной.

– Вика? – наконец выдавил из себя Данилов, все еще не веря в происходящее.

– Да, это я, Алексей Михайлович. Если Вам не сложно, вызовите для меня такси, – говорила она, выходя из комнаты. – Если Вам нужен больничный, обратитесь в поликлинику, и не держите карточки дома.

– Вика, останься, давай выпьем кофе, и ты мне расскажешь, что произошло с Темой, – говорил он, спускаясь за ней по лестнице вниз.

– Котик, ты скоро? – раздался голос молодой женщины, откуда-то сверху.

– Большего, чем я уже сказала, мне добавить нечего. Вы же сами врач, диагноз додумаете по препаратам. В карточке я все записала. Для установления точного диагноза, нужно пройти обследование, но до этого Вам необходимо справиться с простудой. Всего доброго. Пусть Темка поправляется, – сказала Вика, открывая входную дверь.

– Леша, ты знаешь, если бы ни эта врачиха, не знаю, чтобы мы и делали. Дай ей бог здоровья. Хороший она человек и доктор прекрасный. Валя говорит, как приехала в пять часов дня, так вот только и ушла. Ты ей хотя бы денег дал?

– В карман конверт успел сунуть. Десять лет назад, мама, ты этого доктора называла «хищницей». Разве ты не узнала в ней Вику? Ту самую Викторию Карпову, которую я потерял десять лет назад? Всем спать. Поговорим утром.

Такси подъехало через семь минут. Виктория назвала адрес круглосуточного супермаркета, который находился недалеко от ее дома, где располагалось и круглосуточное кафе, и попросила остановиться. Рассчитавшись с таксистом, она сунула руку в карман шубы и обнаружила там конверт, в котором лежала купюра в пять тысяч. «Хорошо поработали, теперь хорошо отдохнем, – подумала она, поднимаясь на второй этаж, где находилось кафе.

– Девушка, что-нибудь с пылу, с жару и кофе, иначе у Вас под стойкой окажется, через пару минут, молодой и голодный труп, – попросила она. Здесь ее знали. Утром до работы, а иногда и после смены, она, последние два года, была здесь частой гостьей. Лень готовить завтрак или дожидаться приготовления ужина, была причиной посещения.

– Вид, у Вас, уставший, – сказала девушка, подавая ей пиццу и кофе.

– Смена выдалась тяжелая. Сегодня отосплюсь, – ответила она, принимая заказ и присаживаясь за столик. Она сидела уже минут пять, две из которых отвела на то, чтобы пицца остыла. Рядом с ней присел Данилов. – Есть еще