– Виктория Андреевна, Темка, как будто стал общительнее. Он с ребятами по палате подружился, улыбаться стал чаще. Сам просит, что ему принести. Я за него так рада. Это Вы ему принесли книжки?

– Я спросила, он согласился. Эти книги читал еще мой отец. Я тоже их читала, когда мне было столько лет, сколько сейчас ему. Ты видела, как лихо у них получается с пазлами? Скоро соберут картину бригантины. Женя, трудно вам без мамы?

– Нам и с мамой было нелегко. Просто здесь гораздо проще, есть две бабушки, два деда. Только вот друзей нет. Тема трудно находит общий язык со сверстниками, а я пытаюсь его не оставлять одного, поэтому и не складывается дружба. Меня все считают букой.

– Надо в вашей жизни что-то менять. Ты могла бы выбрать себе занятие по душе помимо школы. Поговори с отцом спокойно, попробуй донести до него, что помимо опеки Артема у тебя есть свои права, а брату давай больше самостоятельности. Пусть он занимается тем, что ему интересно. Он не инвалид, Женя. Он умный, спокойный и пообщавшись с ребятами, сам поймет, что это все временно. Пройдет полгода, год и он будет таким, как все его одноклассники, а ты за это время найдешь себе друзей. Я вам не предлагаю перестать заботиться друг о друге, но пусть эта забота будет в радость, а не в тягость.

Артема готовили к выписке, когда Данилов пришел с букетом.

– Спасибо за ребят, – протягивая букет Виктории, говорил он. – Я постараюсь сделать для них все.

– Не надо стараться. Ты делай то, что можешь сейчас. Будет у тебя возможность – сделаешь больше. Главное, ты дай им самим почувствовать, что они нужны тебе, а ты им. И еще, я принимаю этот букет в первый и последний раз. У Артема есть лечащий врач. Все вопросы адресуй ему. Я не отказываюсь дружить с Женей и Артемом, но о нашей дружбе с тобой не может быть и речи. Пойми ты это, наконец. Ты ждешь моей ненависти?

– Я тебе так неприятен? Женя и Темка мои дети.

– Ты мне, Данилов, безразличен. Женя и Тема не виноваты в том, что ты их отец. Среди моих пациентов много друзей, но это не значит, что я дружу или обязана дружить с их родителями. Они дети и сами выбирают себе друзей. Я прекрасно осознаю, что эта дружба может оказаться кратковременной. Но, как я могу бросить ребенка, который мне доверяет?

– Но с кем-то из мужчин ты дружишь, раз имеешь новую машину, бриллианты, хотя и небольшие?

– Это все из прошлой жизни, хотя и красивой. Все проходит Алексей Михайлович, прошло и это. Не надо мне надоедать. Договорились?

Теперь Данилов не попадался на глаза Виктории. Он оставлял цветы на капоте машины и наблюдал за ее действиями. Букет, как правило, дарился случайным людям, или находил свое место в ближайшей урне. А вот цветы, принесенные Женей с братом, Вика принимала. Ребята приходили в гости раза три за лето, звонили и предупреждали о визите. Рассказывали о своих делах, делились приятными новостями. Вика была за ребят рада.

Десятого июля в этом году выпало на среду, но Виктория была третий день в отпуске, никуда не спешила и валялась в постели уже минут тридцать. Она мечтала о том, как проведет сегодняшний день: «Может поехать в Лебяжий? Можно сходить в кафе или просто погулять. Делов дома нет, как и обеда. Завтра я улечу на десять дней. Вещи стоят у порога». Приняв душ, Вика сидела за чашкой утреннего кофе, когда раздался звонок у входной двери. Взглянув в глазок, она увидела только цветы. Повернув ключ в дверном замке, открыла дверь. На пороге стоял Виктор.

– С днем рождения! – сказал он торжественно, пытаясь ее поцеловать. – Держи подарок.

– Я сегодня принимаю цветы без поцелуев, – увернувшись от его губ, сказала она, проходя в кухню, оставляя визитера одного в прихожей. Поставив цветы в вазу с водой, а небольшую упаковку с подарком на холодильник, она заметила Виктора в проеме двери. – Вить, тебе лучше уйти. Я завтра улетаю в отпуск и у меня на сегодня много дел.

– Вика, я скучаю. Мне плохо без тебя, – говорил он, пытаясь ее обнять. Конечно, схватить ее в охапку и держать в объятьях он смог бы без труда, но это было не в его привычке.

– Очень интересно, но не смешно. Мы не виделись с тобой с января. Бойкот закончился через месяц. Сейчас июль, за это время ты звонил мне три раза и говоришь о том, что скучаешь. Это как-то неправдоподобно. Я тебе не верю. Как бы я к тебе не относилась, Витя, утешать тебя в постели раз в полгода я больше не буду.

– И не надо! Ты мне скажи только «Да» и все изменится. Ты же не даешь мне даже маленького шанса на будущее с тобой. Я сказал тебе обо всем, что чувствую, а ты там, в боулинге, только что не послала меня прямым текстом. Я ссорится с тобой, не могу, иначе я лишусь тех минут, которые ты мне даришь. Я очень ими дорожу и жду следующих. Пусть раз в полгода, но ты моя. Это так трудно понять?

– Это, вообще, невозможно понять, можно только принять, – сказала Вика, обнимая его за шею. – Я не могу сказать тебе «Да» и ты знаешь почему. – Его губы коснулись ее губ…

«Во мне давно исчезло чувство вины перед Лизой, но, как не крути, кажется, просыпается чувство ревности к Виктору, – думала она, сидя в кресле самолета. – С этим нужно что-то делать. Может, хорошо, что наши встречи редки? У меня нет времени привязаться к нему еще сильнее, чем есть. Кому сказать, что я встречаюсь с мужчиной три раза в год, засмеют. Мне тридцать один год, а я никак не справлюсь с наваждением по имени Виктор. Я прощаюсь с ним, прощаю и принимаю вновь».

Глава 7

– Я всегда знала, что инициатива наказуема, но что до такой степени, я даже не догадывалась, – говорила она следователю. – У Вас есть возможность связаться с отделением на Петровской? Если мальчика ищут, то родители пойдут в ближайшее отделение к парку. Позвоните в больницу. Возможно, ребенок пришел в себя. Он в том возрасте, когда дети уже знают имя и фамилию. Найдите Сергея Тихонова, который мне помогал. На месте падения с горки, должна остаться кровь мальчика, ведь он разбил голову.