было то, что он поселился с ней здесь и управлял Бирлингдином через долину. София очень хотела, чтобы Гарри чувствовал себя в безопасности и под защитой в Клифтоне, как и она сама. К счастью, дом мальчику сразу очень понравился.

По совету каретника из Нью-Хейвена решили, что ее карету все-таки можно восстановить. Оглоблю и ось необходимо было заменить, а остальное починить. Каретник покачал головой над сломанной осью; он считал, что, независимо от того, какой могла быть нагрузка, она не должна была треснуть. Он пообещал заняться каретой Софии сразу же, как только ее доставят в город, в мастерские. А пока он дал леди Гамильтон на время другую карету.

Она никого не видела во время своей прогулки верхом, за исключением пары пастухов с их отарами вдалеке. На большом зеленом пространстве, которое выходило к океану, не было жилых домов, люди строили свое жилье ниже Клифтона. Некоторые разводили волов, но у большинства были овцы. К настоящему времени она уже увиделась и поговорила с большинством из них и с управляющим домашней фермы. Быстрый обзор угодий показал ей, что еще много чего нужно успеть сделать, прежде чем весна окончательно вступит в свои права. Но она решила заняться всем этим в другой день.

София остановила кобылу метрах в ста от вершины холма. На более опытной лошади она бы не колеблясь продолжила подъем до верховой тропы, идущей по краю, откуда открывался чудеснейший вид по направлению к склону, за которым расположилась крошечная деревенька Бирлинг Гэп. Но это было слишком для Шехерезады. Она стояла, прядая ушами и втягивала ноздрями соленый морской воздух. Остановившись на зеленой лужайке над широкой дугой синего моря под безоблачным небом, обе они — всадница и лошадь — были охвачены радостным возбуждением.

Следующее движение было предопределено. Это было любимое место Софии для галопа. Ровная площадка упругого дерна, на котором ее семья объезжала лошадей в течение трех поколений. Верная семейной дисциплине, она дважды осмотрела землю. Не найдя нор кроликов или других мелких препятствий на пути, она отвела кобылу на самый дальний рубеж, а затем натянула поводья.

Шехерезада собралась с силами и воспользовалась случаем, как истинная чистокровная верховая, каковой она являлась. И будто никогда не было долгого душного путешествия в трюме и приезда в Сассекс. Лошадь разогналась и помчалась стрелой по дерну с той же самой скоростью и грацией, которая привлекла внимание Софии на покрытой грязью беговой дорожке за пределами Сиднея год назад.

Это было похоже на полет. Софии хотелось, чтобы он продолжался вечно. Но приближалась граница участка. Неожиданно перед ними оказался одинокий всадник. Он направлялся со стороны Бирлинг Гэпа на большой серой лошади. Его появление было столь внезапным, что лошадь Софии резко остановилась и встала на дыбы. Если бы София не была такой опытной наездницей, она могла бы не удержаться в седле. Она натянула поводья и сердито взглянула на всадника. Однако, решив, что это было сделано не намеренно, София успокоилась сама и успокоила кобылу.

Слегка запыхавшись, она произнесла:

— Добрый день, полковник.

Шехерезада фыркнула, пристально посмотрела на лоснящегося серого гунтера и стала поворачиваться, дабы показать себя коню во всей красе.

— Боже мой. — Себастьян Кул снял свою высокую шляпу. — Леди Гамильтон. Вы меня напугали. — Но взгляд его, скорее, выражал неодобрение. Осмотрев пустынный пейзаж позади нее, он спросил: — С тобой нет кучера?

Она покачала головой с извиняющейся улыбкой, затем в душе отругала себя. Другой джентльмен счел бы, что это он должен принести извинения! Ее ответ прозвучал холодно:

— Я всегда езжу верхом одна.

— На такой головокружительной скорости?

— Как сказать. — София повернулась так, чтобы лошади могли идти бок о бок по направлению к Клифтону. Во время небольшой паузы, которая последовала, она не хотела ничего объяснять. Но потом, решив, что ее ответ может быть ему непонятен, продолжила:

— Я хотела проверить, как быстро может скакать Шехерезада. Я привезла ее сюда из Нового Южного Уэльса, и мы еще не решили, что с ней делать. Мы можем вывезти ее на скачки. Если нет, она станет племенной кобылой, самой лучшей из всех, что у нас есть.

— Мы? — Теперь он выглядел изумленным, и мягкий ирландский акцент придавал его голосу дразнящие интонации.

София украдкой посмотрела на него. Он держался на высоком гунтере с уверенностью, подчеркнуто прямо, поводья он сжимал твердой рукой. В нем была некая непринужденная завершенность, которая обнаруживала сельского джентльмена со средствами. Тем не менее совершенный портрет наводил на мысль, что под этой внешностью скрывается ранимая душа. Когда солнце коснулось его глаз, зеленая радужка совершенно побледнела, как будто он на мгновение оказался застигнутым врасплох. Уголки его хорошо очерченного рта вдруг опустились будто его собственные мысли были не такими уж счастливыми. Это напомнило ей о времени, когда они познакомились и он проводил большую часть лета в Бирлингдине.

София сказала:

— Я не знаю, как много ты помнишь о Клифтоне и моей семье, — она сделала паузу, но он не ответил. — Отец моей матери, дедушка Синклер, держал конный завод и конюшню и тренировал скаковых лошадей. Это было для него больше, чем времяпрепровождение, это было делом всей его жизни, и он добился больших успехов. Моя мать проявила к этому интерес, когда собственность перешла к ней, а отец возобновил лицензию на свое собственное имя. Но мама никогда не отличалась хорошим здоровьем, а папа подолгу отсутствовал, поэтому наша деятельность по коневодству пришла в упадок.

Себастьян слушал очень внимательно и не перебивал. Она уловила его взгляд, брошенный искоса из-под густых полуприкрытых ресниц.

Впервые ее осенило, каким приятным слушателем он может быть. Она улыбнулась ему, когда продолжила свой рассказ.

— Я выросла среди людей, которые всю жизнь занимались этим делом, и они поощряли мою страсть ко всему, что имело отношение к лошадям и скачкам. Сознаюсь, я скорее проведу послеобеденное время на площадке для выездки, чем в самых элегантных магазинах на Бонд-стрит. Короче говоря, сэр, жокеи все еще ездят на лошадях Меткалфов в Нью-Маркете и Эпсом-Доунс.

— Теперь я понимаю твое восхищение старой доброй королевой Анной. Она ведь сама содержала великолепные конюшни, не так ли?

— И построила замечательное местечко в Нью-Маркете. — Она насмешливо посмотрела на него. — Ты уже не так удивлен тем, что я езжу одна?

— Нет. Озабочен. Что стало бы с тобой, если бы ты упала? Несчастные случаи здесь не редкость, как нам хорошо известно!

— Это для меня слишком дорогая привычка, чтобы отказаться от нее. Кроме того, мне нравится уединение, время,