Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По предложению управляющего Нокс и Козловски прошли на грязный двор, огороженный ржавой металлической сеткой, где, скованные цепью через передние колеса, неровными рядами стояли мотоциклы, мотоскутеры и электровелосипеды. Навскидку – не меньше тысячи штук. Некоторые подлежат реанимированию, отдельные заслуживают внимания. Все без исключения в плачевном состоянии.
Ноксу понадобилось меньше минуты, чтобы углядеть среди старья любовно оттюнингованный «CJ750» с коляской. Мотоцикл был точь-в-точь такой, какой Грейс видела на фото в квартире Лю Хао. От темно-зеленой «Хонды-220», техпаспорт к которой Джон нашел в столе у Дэннера, мотоцикл Лю Хао отделяли всего пять аналогичных аппаратов.
– Красавец, – на путунхуа похвалил Нокс, приближаясь к «CJ750». Скороговоркой перечислил технические характеристики и поймал внимательный взгляд Козловски, вперенный не в мотоцикл, а в самого Нокса.
– Одна из последних моделей, – сообщил управляющий. – Этот не залежится. В числе первых будет куплен.
– Меня крайне интересуют мотоциклы этой и похожих моделей, – объявил Джон.
Управляющий пошел по рядам искать требуемое.
Нокс тем временем сместился к Дэннеровой «Хонде». Козловски нервничал, руки держал в карманах, не знал, куда деться.
– Невежливо оставлять капитана одного, – произнес Нокс. Ответом ему был мрачный взгляд.
Джон приблизился к мотоциклу Дэннера. Все правое крыло помято, поцарапано. Будто мотоцикл, завалившись набок, проехал по асфальту.
– Хэнь хао, отличная машина! – воскликнул Нокс, единственно с целью объяснить, почему столько времени торчит именно возле этого мотоцикла.
Управляющий с противоположного края стоянки услышал Джона, поднял большие пальцы рук – почуял запах юаней. Нокс осмотрел кронштейн, прикрепленный к рулю, прочел на черном пластике название марки – «Гармин». Оглянулся на управляющего. Тот был занят поисками «похожих моделей».
Козловски наблюдал издали, словно встревоженный папаша.
Нокс заслонил мотоцикл собой, поднял сиденье, извлек беруши, кожаные перчатки, стопорную чеку, миниатюрную пластиковую воронку и тарзанку. А также сумочку из черного кожзаменителя на веревочных затяжках. Последнюю покачал на ладони – весит примерно как навигатор, да и на ощупь похожа на навигатор. Сумочка отправилась в один из нижних карманов Ноксовой куртки.
Как раз в тот момент, когда Джон застегивал «молнию» на кармане, раздался крик управляющего:
– Не допустите ошибки!
Сердце запрыгало. Возвращать навигатор на место было поздно. Нокс опустил сиденье, надеясь, что его застукали именно за проверкой отсека под сиденьем, а не за кражей навигатора.
– Пусть этот экземпляр с виду наряднее, – продолжал управляющий, – зато более старые, как правило, лучше бегают.
– Не сомневаюсь! – отозвался Джон. – Юная девушка, какой бы милашкой ни была, никогда не сравнится с искушенной женщиной!
Управляющий заржал. Козловски напрягся. Управляющий обратил внимание Нокса на побитый мотоцикл 750-й модели, с отсутствующей коляской. Джон проследовал к мотоциклу мимо винтажного «BMW». Впрочем, возможно, то была удачная советская имитация.
Выбрали шесть мотоциклов, считая с мотоциклом Лю Хао. Управляющий переписал номера и удалился с намерением переговорить со своими людьми и обещанием в ближайшее время выйти на контакт.
Уже на улице Козловски изрек:
– Тебя посадят в камеру шесть на шесть футов и станут морить голодом. Уже через неделю ты скажешь все, что от тебя захотят услышать, показания будут записаны на видео. И ни одна собака не поможет. Это в лучшем случае. А в худшем – кроме тюремной камеры, ты вообще ничего больше не увидишь.
– Он мне симпатизирует, – отвечал Нокс.
– Предупреждаю: лучше не ввязывайся.
– Я хочу купить пару мотоциклов.
– Послушай, мне известно, кто живет в Чжабэйе. Да-да, в той самой квартирке, где избили одного парня – который, кстати, с тех пор как в воду канул. Зря он в больницу не лег, ой зря.
– Нынче от больниц толку мало.
– А еще мне известно, какие охранные фирмы обслуживают по контракту американские компании, имеющие представительство в Шанхае. А еще – кому принадлежит самолет, доставивший тебя в Гонконг. Я вообще такой – сначала всю подноготную узна́ю и только потом сяду вместе пиво пить. Или хлеб преломлю. Или пропуск в консульство организую, на трансляцию футбольного матча. Учти это, Нокс. Осторожности мне не занимать. Следовательно, одно из трех: либо я что-то упустил – маловероятно, либо ты что-то проворонил – также маловероятно, либо ты влез на чужую территорию. Ты мне симпатичен. По крайней мере, был. А мои симпатии могут измениться. – Козловски переждал, пока пройдут пешеходы. – Обычно я помогаю тем, кому симпатизирую. Если, конечно, они не идиоты.
Нокс поймал себя на желании запираться до последнего. Такова была его обычная непроизвольная реакция на подобные лекции. Однако он взял себя в руки.
– Мне нужен лэптоп либо флэшка с содержимым. Мне нужна гарантия, что я буду предупрежден в случае, если запахнет жареным. А еще мне нужно твое бездействие.
– Неужели?
– Время против нас. Я остановился в…
– В «Цзинь Цзян», номер пятьсот сорок семь. Знаю, знаю. А чем, по-твоему, я целыми днями занимаюсь? Ворон считаю?
Джон сглотнул. В горле было сухо. Вот черт, Козловски, оказывается, за ним следит. А про комнату Фэй он тоже успел пронюхать?
Нокс пожал Козловски руку.
– Спасибо. Что бы я без тебя делал.
– Что бы тебе ни обломилось, – проговорил Козловски, – я не против обнаружить у дверей корзинку без пояснительных записок. На этой улице, Нокс, бывает либо двухстороннее движение, либо проезд закрыт.
– Понял.
Джон поднял глаза, и вовремя. Еще доля секунды – и одно конкретное лицо растворилось бы в нескольких сотнях китайских лиц. Однако Нокс успел выхватить полуповорот, прежде чем человек на мотоцикле исчез. Мотоцикл был зеленый, почти такого же оттенка, как мотоцикл Дэннера.
А сидел на нем монгол.
10:45
Широкоплечий мотоциклист затормозил у палатки, где продавались блинчики с зеленым луком, – цун ю бин. На его глазах двое белых мужчин вошли в здание без опознавательных знаков.
Мотоциклиста звали Мэлсчой. Родители взяли по букве от Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина да первый слог от Чойбалсана[8]– вот и получился весьма устрашающий акроним. Из-за родительской прихоти он не знал покоя, пока учился в школе; зато, когда поступил на работу в полицию Улан-Батора, насмешки прекратились как по волшебству. Мэлсчоя отличали огромная физическая сила, впечатляющий рост, изворотливый ум и моральная устойчивость.