Нина бросилась к ней:

– Оливия! Сестренка! Я так по тебе соскучилась!

Оливия в ужасе отшатнулась. Она поспешно попятилась, плотнее кутаясь в плащ.

– Нет… нет! Пожалуйста, оставь меня в покое!

А я вдруг почувствовал, как сон ускользает от меня. Несмотря на мою хватку, Оливия побеждала. Деревянные стены потрескались. Плетеная мебель осыпалась прахом. Окна потемнели. Я призвал силу духа, пропуская сквозь себя магию и невольно сражаясь с Оливией. Дух пылал в моем теле – но она уже изменила сновидение. Дом исчез – вместо него возникла парковка. Мигающий уличный фонарь освещал улицу тусклым светом, мерцала ярко-красная неоновая вывеска мотеля. Казалось, что время здесь остановилось. Вокруг царила гробовая тишина – пока я не заговорил.

– Извини, я не успел, Нина. Где мы?

Она шагнула ко мне.

– Здесь на нас с папой напали, – испуганно прошептала она. – Когда Оливию обратили. Там были стригои…

Не успела она договорить, как два темных силуэта вышли вперед из-за припаркованного «Бьюика». В призрачном свете их мертвенно-белая кожа выглядела еще более отвратительно, чем обычно. Мне не видно было их красных глаз, но заключенное в них зло ощущалось явственно, несмотря на сумрак. Стригои ощерились, демонстрируя клыки, похожие на мои собственные… правда, всегда используемые по своему прямому назначению.

Я взял Нину за руку и медленно отступил назад.

– Они не способны добраться до нас, – прохрипел я пересохшими губами. – По-настоящему – не могут.

– Да, но когда мы проснемся, Оливия исчезнет, – отозвалась Нина.

– Если только мы не уничтожим их первыми.

У меня по спине забегали мурашки, хоть я и понимал, что стригои являются обыденной частью сновидения. Но меня с самого детства постоянно стращали стригоями, и поэтому я действительно оцепенел от ужаса. Тем не менее я знал, что умереть во сне духа нельзя. Ты просто просыпаешься, однако перед этим испытаешь острую, мучительную боль.

«Они – нереальные, – напомнил я себе. – И я до сих пор контролирую сон».

У Оливии имелось преимущество, поскольку она могла изменять окружающую обстановку, но вот мелочи – они по-прежнему были в моей власти. Я мог владеть огнем так же ловко, как Кристиан или Сидни. У меня в руке вспыхнул файербол. Я почувствовал прилив магии, идущий от Нины, и повернулся к ней голову.

– Нет, Нина, передохни, я сам разберусь с тварями.

Если меня затянуло в сон, я могу хотя бы добиться первоначально поставленной цели и уберечь Нину от крупных неприятностей.

– Помогай мне и не трать силы, – добавил я.

Нина кивнула.

Я метнул файербол в ближайшего стригоя, но снаряд пролетел мимо цели: я промахнулся. Ладно, похоже, я управляю огнем не так ловко, как Кристиан или Сидни. Когда это делала Сидни, все казалось на удивление простым!

Но я не сдавался и вскоре настроился на нужную волну, подражая броску Сидни. Однако мне не следовало полагаться на свои физические способности. Мне надо было четко сформулировать намерения! Я создал второй файербол и позволил духу направить его в стригоя. Огненный шар летел прямо в тварь, которая оказалась весьма увертливой даже во сне. Стригой почти увернулся от файербола, и ему обожгло только руку. Но и этой маленькой победы хватило, чтобы меня ободрить.

Я обратился к духу, создав еще парочку файерболов: один должен был лететь в стригоя-«спринтера», а второй – удерживать его приятеля на расстоянии.

Мне удалось предугадать, в какую сторону будет уклоняться первый стригой, поэтому я подправил прицел и послал файербол ему в грудь. Стригой заполыхал, словно факел, а я с помощью духа сотворил серебряный кол. Подойдя к корчащемуся на земле стригою, я защитил себя от огня и вонзил кол в сердце нежити (я отчаянно надеялся, что попал именно туда). Вероятно, я не сплоховал, а может, огонь уже выполнил свою задачу: тварь перестала дергаться и истаяла на моих глазах.

Тем временем второй стригой атаковал Нину. Она метнула файербол – и получила тот же урок, что и я, промазав мимо цели. Тем не менее стригой на несколько секунд замешкался, и я сразу ринулся в бой.

– Не вмешивайся! – напомнил я Нине.

Я метко поразил стригоя файерболом и завершил дело серебряным колом. Но мое торжество быстро померкло: из-за «Бьюика» показались еще четыре твари.

Я посмотрел на Нину.

– Ничего страшного! – заверил я ее. – Мы от них сейчас избавимся!

Компания из четырех стригоев встревожила меня не на шутку, но мой метод продолжал работать. Что ни говори, а во сне я по крутизне мог поспорить с любым защитником.

– Некогда! – крикнула Нина.

И в нее мощным потоком хлынула магия духа.

Я забеспокоился:

– Что ты творишь? Не перегружайся!

Но Нина игнорировала мой совет и призвала еще больше духа.

Я почему-то подумал о воздушном шарике, который вот-вот лопнет.

– Надо их убить, Адриан!

– Прекрати! – заорал я.

Я дернул Нину за руку, надеясь сбить ее концентрацию. Она высвободилась и продолжила накачиваться духом до невозможной, головокружительной степени.

– Я не позволю Оливии сбежать! – вопила она.

Огонь сорвался с кончиков ее пальцев. Это был не компактный шарик вроде тех, которые формировал я. Нина создавала целые полотнища пламени – одно за другим. И обстановка действительно накалилась. Языки пламени осветили ночь, оборачиваясь вокруг трех стригоев. В них не потребовалось вбивать колья: по-моему, они были убиты молниеносно.

– Нина, отпусти магию! – не унимался я.

Но Нина, похоже, сорвалась. Магический огонь повлиял и на структуру иллюзорного мира. Возможно, Нина даже добралась до Оливии и перехватила ее власть над сном, но мне тоже пришлось несладко – ведь Нина «обожгла» и меня. Она, образно говоря, пробила мой собственный контроль над сновидением. Количество духа, которое ей потребовалось – уничтожившее врагов одним смертоносным ударом, – было невообразимым. Она просто стала оболочкой, которую насквозь пронизывала магия духа. Энергия разрывала ее пополам.

Огонь исчез (как и сожженные стригои), а Нина рухнула на колени. Она прижала ладони к вискам и заголосила. Ее вопль не смолкал. А темная парковка превратилась в залитую солнцем виллу Гетти: благодаря усилиям Нины теперь я все-таки снова контролировал сон. Я опустился рядом с ней на колени и осторожно положил ладони ей на плечи. Нина тупо смотрела перед собой, не переставая кричать.

– Нина, Нина… все хорошо, – приговаривал я.

Но я не чувствовал уверенности в своих словах. Нина билась в истерике вовсе не из-за стригоев. Дело, конечно же, было именно в магии духа. Нина перешла черту. Несколько недель подряд она слишком интенсивно использовала дух, и сейчас сгорала сама.