«Скоро я стану красоткой!» — гласит надпись под фото.

Райан: Ты и так красотка.

Элизабет: Что есть, то есть J)) — приходит немедленный ответ.

Райан: Моя ученица тоже подвергается атаке фольгой? — как бы невзначай спрашиваю я.

Получить заодно фото Хлои буду совсем не против.

Не могу же я, как последний извращенец, начать сам ее фотографировать, пока она не видит.

Элизабет: Нет, она осталась дома.

А вот на этом месте поподробнее. Значит, русалочка сейчас одна.

— Джордж, прибавь газу!

— Не могу, — кривится гад и врет, потому что тащится, как черепаха. — И я Том.

— У меня жена рожает, Том! Пишет, что не справится без меня! — я чертовски хороший актер, потому что ко мне сразу проникаются с фразой:

— Она дома? Не в больнице?

— Вот именно! Не в больнице! Ее некому отвезти, она там совсем одна, бедняжка моя. — трагическим голосом подтверждаю догадки водителя.

— Ради такого дела можно и немного ускориться, — отвечает он и прибавляет, наконец, чертову скорость.

Райан: Не знал, что ты оставляешь свою подопечную одну.

Мне надо понимать, сколько времени есть в запасе.

Элизабет: Ну, ее озабоченного наставника нет рядом, так что я спокойна. — отвечает маленькая засранка.

Еле сдерживаюсь, чтобы не ответить, как еду вдоволь оттрахать ее эксклюзивную подругу.

Райан: А эта фольга не вредна для волос? Долго надо держать? — прикидываюсь идиотом.

Ну же, скажи мне, сколько еще времени ты будешь в этом салоне!

Элизабет: Райан, ты точно актер? Наверняка сам знаешь. Мне минут пятнадцать осталось, потом смывка и укладка.

Блин. Мало. К этому времени я только доеду.

Но тут мелкая кидает фото своих ноготков с припиской: «Как думаешь, может, стоит обновить маникюр?»

Да! Определенно стоит обновить! Еще педикюр, шугаринг!

«И хренаринг!» — не остается в стороне мой член.

Хочется ей посоветовать сделать все возможные процедуры. Но. Я знаю свою сестру, поэтому вместо этого, отправляю:

Райан: Да вроде нормально.

Она печатает. Печатает. Слишком долго печатает.

Ответа все нет.

Неужели я ошибся?

Снова печатает. Кажется, сейчас телефон затрещит в моих руках.

Элизабет: Хм, все же обновлю ноготки.

И из меня вырывается довольное:

— Дааа!

— Родила? — спрашивает недо-Джордж.

Я более чем уверен, его родители долгое время рассматривали именно это имя.

— Нет! Но скоро.

Когда, наконец, оказываюсь перед дверью отцовского дома, меня окутывает приятное предвкушение встречи.

Но как я собираюсь это сделать?

Не наброшусь же я на нее, как животное?

Или наброшусь?

Да что со мной?

А если Хелен не права, и ее фантазия — это жалкий Джордж? Отгоняю от себя эту мысль, как ненужную.

Тихо вхожу в дом. Не хочу преждевременно давать о себе знать. Улавливаю движение в большой комнате на первом этаже и на цыпочках пробираюсь туда.

Кажется, я совсем свихнулся.

Наконец, вижу русалочку. И обожаю свою мать, так как в этой комнате полно зеркал, позволяющих мне наблюдать за Хлоей, в то время, как сам я скрыт от ее глаз.

На ней тоненький шелковый халат, мокрые волосы раскиданы по спине. Скорее всего, она недавно вышла из душа. Берет в руки пульт и включает телевизор. Делает пару щелчков, и я вместе с ней вижу на экране себя, целующим Эмилию.

Эту сцену, в которой мы займемся любовью, в свое время снимали не один день. Но сейчас мне не до Эмилии, я всецело поглощен той, кто завороженно смотрит фильм. Она садится на диван и мой взгляд опускается к выпирающим соскам, к которым мне до одури хочется прикоснуться.

Медленно проводит рукой по шее и движется вниз к животу. Халат слегка раскрывается, открывая полоску нежного тела. Когда Хлоя ложится на диван, у меня нет сомнений, о ком она сейчас думает, и мой член незамедлительно докладывает о своей полной боевой готовности.

Глава 22

Хлоя

Лизи уехала к своему стилисту Франку. Как ни странно, она не стала уговаривать меня пойти вместе с ней. Хотя, по известному нам обеим сценарию, упрашивания обычно длятся где-то час, после которого меня как правило называют «глупой».

Райан приедет только завтра, а потому мне хочется, чтобы сегодня поскорее закончилось и наступил бы поскорее чудесный новый день.

Находится одной в огромном особняке Стилов довольно необычно и даже немного страшно. Если в нашем с бабушкой доме чуть громко произнести какое-то слово, то тебя услышат в любой комнате, а здесь, кажется, придётся кричать, напрягая связки.

Наличие охраны, несомненно, успокаивает, но странное ощущение, временами заставляющее вслушиваться в тишину, так или иначе проступает.

Надо перестать смотреть ужастики. Несмотря на то, что я прекрасно понимаю, что это всего лишь фильм, игра актеров и компьютерная графика, недельное послевкусие тревожности все равно остается со мной.

Лизи часто иронично заявляет:

— Интересно, а если ты сама снимешь ужастик, то будешь ли его потом бояться при просмотре? — я каждый раз стараюсь не подавать вида, что мне самой смешно от этого вопроса, так как я не могу ответить на него точно, а потому гордо поднимаю подбородок.

Принимаю душ и, накинув купленный подругой серый шелковый халат, спускаюсь на первый этаж. Захожу в одну из больших комнат, подхожу к окну и любуюсь нежным закатом.

Решаю посмотреть какой-нибудь фильм до возвращения Лизи. Беру пульт и включаю телевизор. Прощёлкиваю новости и пару передач, останавливаясь на хорошо известном мне сериале. Попадаю на сцену, в которой Райан целует героиню Эмилии Рат. Сейчас его рука проскользнет к ней под кофту, он уложит девушку на песок, и они предадутся бурной страсти.

Сажусь на диван и в голове проносится дурманящий сознание голос:

— Я поцелую тебя очень сладко, Хлоя, когда ты прикоснешься к себе, мечтая обо мне…

И я, должно быть, совсем глупая фантазерка, потому что, прикрыв на пару секунд глаза, медленно провожу рукой от горла до пупка.

Герой Райана раздевает свою возлюбленную, а меня наполняет волна желания. Ложусь на диван.

Сейчас как дурочка предамся мечтам…

И вдруг я слышу шаги.

Раз, два, три…

Мое тело парализовано. Райан Лив стоит надо мной. Настоящий.

Краска смущения, не жалея себя, заливает лицо. Разум кричит встать и бежать. Gosh, неужели он видел… Сгореть со стыда на месте.

Но вот он опускается на колени.

Вставай, Хлоя, вставай. Только я не могу.

Почему я не способна пошевелиться, не могу перестать смотреть в его синие глаза? Почему мои соски предательски твердеют?

В следующий миг горячая мужская рука опускается на мой голый живот. От этого прикосновения по телу проносится дрожь. Приятная и