Перечисленные причины привели к падению интереса к работе Бюро шифров. Первым на это отозвался Отдел военной разведки, поручивший майору Оуэну Олбрайту проанализировать всю систему шифров и дешифрования в вооруженных силах. Результаты оказались крайне неутешительными. Майор пришел к выводу о необходимости сконцентрировать всю работу по криптографии и криптоанализу в едином ведомстве, тогда как в рассматриваемый период ей занимались три армейские структуры: войска связи (перехваты, разработка систем кодов и шифров), Бюро генерал-адъютанта (печатание, хранение и рассылка шифрма-териалов) и военная разведка в лице Бюро шифров (криптоанализ). Кроме того, Олбрайт отметил, что дешифрованные материалы представляют интерес в первую очередь не для армии, а для государственного департамента, однако бремя финансирования этой деятельности в основном ложилось на военное министерство. Немало претензий предъявлялось и лично к Ярдли. Отмечалось, что он слишком много времени уделяет собственному бизнесу и абсолютно не занимается, в частности, подготовкой новых кадров криптоаналитиков. Это являлось довольно тревожащим обстоятельством, поскольку средний возраст сотрудников Бюро шифров не давал оснований надеяться на их нахождение в строю к моменту возможного возникновения будущей войны.

Заключение совпало по времени с приходом к власти новой администрации президента Герберта Гувера, назначившего государственным секретарем Генри Стимсона, дипломата старой школы, не любившего тайные операции и разведку во всех ее проявлениях. До мая 1929 года госсекретарь не имел никакого понятия о существовании Бюро шифров и не успел обнаружить, что оно частично финансируется из бюджета вверенного ему ведомства. Получив от Ярдли первый бюллетень, консервативный Стимсон пришел в ужас и в напыщенной манере заявил об абсолютной противозаконности подобной деятельности: “Джентльмены не читают переписку друг друга”[426], после чего закрыл финансирование Бюро. Впоследствии он пытался оправдаться за этот недальновидный поступок и ссылался на спокойную международную обстановку описываемого периода, однако это уже ничего не меняло. Вне зависимости от мотивов госсекретаря, после его вмешательства успешно работавшая криптографическая служба США прекратила свое существование. Оставшийся не у дел Ярдли был крайне обозлен на правительство и испытывал немалое беспокойство из-за утраты основного источника средств к существованию. Оба этих фактора подвигнули его к написанию серии разоблачительных статей, опубликованных в апреле и мае 1931 года в газете “Сэтэр-ди Ивнинг Пост”: “Секретные чернила”, “Коды” и “Шифры”. Впоследствии они вошли в бестселлер Ярдли о своей работе под названием “Американский Черный кабинет”. Книга произвела впечатление разорвавшейся бомбы и вызвала ряд официальных и неофициальных запросов иностранных правительств. Быстрее других отреагировало министерство иностранных дел Великобритании. В Форин офис выразили крайнее возмущение фактом разглашения совершенно секретной информации, в свое время предоставленной Ярдли как официальному лицу, действующему офицеру разведки союзного государства. Не меньше возмущались японцы, но по совершенно иной причине. Они не могли простить Вашингтону его коварство, а милитаристские общества успешно использовали “Американский Черный кабинет” для разжигания агрессивных настроений в стране. Спешно переведенные на японский язык 30 тысяч экземпляров книги Ярдли разошлись в Токио в течение одного месяца и принесли автору ощутимый доход, а также враждебное отношение правительства и армии США из-за выдачи тщательно охраняемых государственных тайн. Конгресс выдвинул законопроект, запретивший действующим или бывшим служащим федеральных ведомств публиковать или иным способом раскрывать имевшуюся в их распоряжении информацию ограниченного распространения. После его подписания в 1933 году президентом проект стал Законом № 37. Теперь любое лицо, использующее секретные материалы правительства в личных целях без соответствующего разрешения, подлежало уголовному преследованию.

Доходы от книги Ярдли получал недолго. Решением суда ее распространение запретили по причине разглашения секретной информации, однако бывший криптограф успел немало заработать на продаже даже части тиража. В дальнейшем он попытался добыть средства к существованию изобретением симпатических чернил, но правительство отказалось покупать их. Новую книгу Ярдли “Японские дипломатические секреты” запретили еще на стадии подачи рукописи к рассмотрению, и тогда он обратился к беллетристике, написав шпионскую комедию “Белокурая графиня”. Книга успешно распродавалась, в 1935 году на ее основе был создан киносценарий и снят фильм под названием “Рандеву”.

Герберт Ярдли

Позднее скучавший по прежней работе Ярдли попытался вернуться на правительственную дешифровальную службу, однако был отвергнут как утратившее доверие лицо, после чего в 1938 году по приглашению Чан Кайши уехал в Китай и вскрывал там японские шифры в непосредственном подчинении начальника Бюро военной статистики генерала Дай Ли. После этого в карьере американца наступил короткий (6 месяцев), но достаточно яркий период организации дешифровального органа Канады, подробно рассматриваемый в соответствующей главе данной книги. Англичане энергично воспротивились такому кадровому решению правительства своего доминиона, и в итоге драматичных переговоров Ярдли был уволен. В дальнейшем он никогда более не состоял на государственной службе, написал известное пособие по игре в покер, умер в 1958 году и был похоронен на Арлингтонском национальном кладбище.

Упоминавшиеся выводы майора Олбрайта не пропали даром и стали причиной не только ликвидации Бюро шифров, но и толчком к разработке принципиально нового подхода к организации всей криптографической и криптоаналитической работы. С учетом наличия в составе войск связи подразделений радиоперехвата и некоторого количества обученных дешифровальщиков, было принято решение о передаче в его ведение всей работы с кодами и шифрами, за исключением функций, относившихся к компетенции генерал-адъютанта (до 1934 года). Этому способствовало странное отсутствие у военной разведки интереса к вскрытою шифров противника, судя по всему, объяснявшееся исключительно финансовыми проблемами. В результате измененный раздел “е” Устава 105-5 с 10 мая 1929 года вменял войскам связи ряд соответствующих обязанностей: “разработка и пересмотр всех требующихся для армии кодов и шифров, в военное время перехват радиообмена и телеграфной переписки противника, пеленгация радиостанций противника, раскрытие перехваченных кодированных и шифрованных сообщений противника, лабораторные приготовления к обнаружению и применению секретных чернил”[427]. В том же 1929 году эту концепцию принципиально пересмотрели. В составе военного министерства создавалась абсолютно новая структура — Служба радиоразведки (СИС), в функции которой входило составление кодов и шифров, раскрытие кодов и шифров противника, перехват радиообмена противника и пеленгация его радиостанций (в военное время), а также работа с симпатическими чернилами. Дополнительной функцией военного времени являлось лабораторное исследование и изучение захваченных вражеских документов, относящихся к шифрованной и кодированной переписке.

Организационная структура центрального аппарата СИС была несложной:

— Административная секция (общие вопросы функционирования службы);

— Секция безопасности (прослушивание собственных радиопередатчиков армии и анализ их радиообмена для обнаружения пробелов и упущений в организации закрытой связи);

— Секция радиоразведки (постановка радиоразведывательным ротам конкретных задач по прослушиванию, перехвату и пеленгации станций противника);

— Секция кодов и шифров (дешифровка перехваченных текстов и составление собственных шифрсистем);