Итак, только что речь у нас шла об Истине как несокрытости (алетейе-непотаенности). Что же касается истины как соответствия мысли предмету (вещи), то у нас нет каких-либо оснований, – исходя из нашей модели Бытия, – «сравнивать» (на соответствие) полученное нами искомое сущее с чем-либо, ему предшествующим в нашем уме. Потому что наш интеллект создал его в оригинальном виде, то есть непохожим на что-либо ранее существовавшее. В нашем сознании не было такого представления, которому бы соответствовал нами создаваемый оригинал. Последний есть детище нашей идеи, раскрытие смысла которой привело к возникновению нового сущего и его сущности. Правда, при создании идеи мела изобретатель последнего мог иметь в виду, положим, античный способ написания текста стилем на вощаной дощечке. Но он не был «вхож» в ту идею, которой руководствовался изобретатель данного способа распространения знания. Потому ему и пришлось создать свой собственный оригинал, весьма отличный от античного: если учитель времен Античности делал едва видимые на расстоянии и трудно стираемые борозды на вощаной дощечке, то современный преподаватель оставляет на доске далеко видимый и легко стираемый след от мела, что имеет явные преимущества.

Тем более было бы вовсе странным, если бы мы попытались применить понятие Истины как несокрытости к бытию как существованию, то есть применить к сущему не возникающему, а присутствующему в своем существовании. Так как тогда непонятным было бы, из какой сокрытости, а главное, каким образом возникло само существование этого сущего. Мы можем знать только, в каком виде оно существует на данный момент и какую функцию исполняет. Вся историчность его возникновения во времени – какие обстоятельства этому способствовали, каким образом оно было создано и вся последующая его судьба – выпадают из поля зрения нашего сознания. Потому оказывается неполной бытийственная его картина. А без последней было бы напрасным говорить об Истине (как несокрытости) этого сущего.

Да и применение понятия истины как соответствия и вовсе неприложимо к существующему сущему, так как непонятно, чему оно должно соответствовать. И непонятно потому, что отсутствуют предпосылка («план») его возникновения. А ведь этими предпосылками закладывались основы его возникновения и дальнейшего существования. Поэтому мы не можем сказать, в полной ли мере был осуществлен этот «план» и не оказалось ли данное сущее в какой-то степени ущербным, то есть исполняющим свою функцию не так, как предполагалось.

Как видим, нашему пониманию Бытия в полной мере соответствует представление об Истине как несокрытости (алетейе), которое зародилось в лоне досократовской мысли и было в тесной взаимосвязи с понятием фюсис как сущим, осуществляющим свое собственное Бытие.

Теперь нам понятна озабоченность Хайдеггера тем, что с начала трансформирования Истины как несокрытости в истину как соответствие (уже у Аристотеля) свершилось кардинальное событие в судьбе Бытия, а именно: соскальзывание с онтологического пути на путь онтический. Причем, метафизика сбилась с этого пути, не успев даже как следует закрепиться на нем и осмотреться. Что послужило созданию дополнительных трудностей в осмыслении дальнейшего пути развития как самой дисциплины, так и непосредственно связанного с ней социума. Ведь онтологический путь предусматривал – пускай и негласно, не в явном виде – развитие принципов возникновения новизны в мире, а вместе с этим жизнь в соответствии с этими принципами. (Именно об этом нам пытался поведать Хайдеггер своей фундаментальной онтологией после «поворота», о чем в наибольшей степени свидетельствует его работа «Вклады в дело философии. От события»).

Онтический же путь оказался связанным с наличным существованием сущего, с погружением в проблематику этого сущего, а вернее сказать, с «увязанием» в этой проблематике и в тех соблазнах, которые стало возможным реализовать на этом пути. А этого можно было бы в некоторой степени избежать на онтологическом пути, потому что возникновение сущего не было бы таким стихийно-хаотичным, каковым оно является сейчас. В идеале было бы разумное сочетание обоих путей. А так, «однобокое» развитие сообщества отнюдь не способствует созданию сообщества здорового не столько в физическом плане, сколько в плане морально-эстетическом. А ведь морально-эстетический настрой социума является тем спасительным кругом, который с незапамятных времен все еще держит на плаву нашу цивилизацию. Деградирование этого настроя, как нам издавна известно, ведет к рас-стройству любого сообщества и его погибели.

Вот и получается что метафизике – в лице Хайдеггера – пришлось идти от обратного, то есть искать, где же находится Бытие и что оно собой представляет, исходя из уже существующего сущего. В то время как следовало бы идти естественным путем, тем путем, каким идет сама Природа. А она нам подсказывает, – через наше же бессознательное, – что все начинается с возникновения. Причем само возникновение, по большей части, свершается незаметно. Но, несмотря на свою потаенность, оно, возникновение, является определяющим моментом того, как мы будем существовать в дальнейшем, то есть в каком русле будет идти процесс возникновения новизны – в онтологическом или онтическом (в своем преимуществе). Ведь в соответствии с этим мы будем руководствоваться либо принципами (исходными положениями) нашего перспективного существования, либо погружением в засасывающее нас болото все нарастающего числа сущих, сама проблематичность возникновения которых вызывает некоторые сомнения в их необходимости. А именно, не вызывает ли лавинообразный характер роста числа сущих, не столько нивелирования нашей личности, сколько уничтожения ее, а вслед за тем и деградации самого социума. И мы это чувствуем: наша личность все более и более захватывается в плен обступающих нас со всех сторон и постепенно уничтожающих нас внове образуемых сущих. Ведь каждое сущее, проявляя свою функцию, взаимодействует с нашей личностью и тем самым, отвлекая ее, не дает возможности проявиться ей в творческом плане. Можно сказать, что личность оказывается погребенной под ворохом сущих и их функций.

Иначе говоря, выбор направления определяет сам стиль нашего мышления: продолжать ли нам идти онтическим путем с преимущественным погружением в сущее и окончательным забвением Бытия или наоборот, идти от Бытия к сущему, руководствуясь теми перспективами, которые перед нами могут открыться в процессе рассмотрения сущего через призму Бытия как возникновения той новизны, которая хотя бы не смогла нам навредить. Вот только бы знать тот критерий, который то ли способствует сохранению и развитию нашей личности, то ли способствует ее деградации. Все дело в характере той новизны, которую мы продуцируем. Ведь она, новизна – единственный «продукт питания» социума и от качества этого продукта и от его количества зависит само здоровье социума.

А теперь, от вопроса двойственности понятия Истины и установления того, что Истина как не-сокрытость (а-летейя) является понятием вполне вписывающимся в процесс Бытия как возникновения