Лоран сдернул очки и протянул их женщине – иначе я не мог ее назвать. Кукольное личико этой хрюшки, украшенное рыльцем, обрамляли вполне человеческие локоны, правда изрядно засаленные. Она на секунду поднесла очки к глазам, а потом кивнула:

– Он не похож на жителя Полога. Для начала, это человек. У него все соответствует замыслу бога Полога, разве что глаза… хотя это может быть игрой света.

– Это не игра света, – возразил Лоран. – Он способен видеть нас без очков. Я это понял, когда он уставился на тебя. – Лоран забрал у спутницы свои очки. – Возможно, кое-что из сказанного тобой, Таннер Мирабель, соответствует истине. Но готов поспорить, что не все.

Поспоришь – и не проиграешь, подумал я.

– В мои намерения не входит причинить вам даже малейший вред. – Я с подчеркнутой неспешностью положил ружье на бамбуковый настил. Дотянусь без труда, если этот хряк вздумает помахать своим ножиком. – У меня серьезные проблемы. Люди из Полога скоро вернутся, чтобы покончить со мной. Возможно, я нажил себе врагов и среди этих ваших сабов. Ружье я украл у них.

Будем надеяться, что это рискованное признание не только не повредит мне, но даже пойдет на пользу.

– И еще, мне ничего не известно о вас – ни хорошего, ни плохого.

– Но тебе известно, что мы свиньи.

– Однажды я уже столкнулся с такими, как вы.

– Столкнулся… как с нашей кухней?

– За кухню заплачу, деньги у меня есть. – Порывшись в бездонных карманах Вадимова сюртука, я выудил пачку купюр. Правда, здесь немного – надеюсь, хоть на частичное покрытие убытков хватит?

– Имей в виду, что это не наша собственность, – проговорил Лоран, разглядывая мою протянутую руку. Пожелай он принять деньги, ему бы пришлось сделать шаг вперед – шаг, на который в ту минуту никто из нас не был готов. – Владелец этой кухни сейчас в Монументе Восьмидесяти, у могилы брата; он вернется лишь к вечеру. Этого человека трудно назвать снисходительным и способным легко прощать. Когда я доложу о нанесенном тобой ущербе, он, естественно, обрушит свой гнев на меня.

Я достал пачку купюр – тех, что позаимствовал у Зебры, – отделил примерно половину и протянул Лорану:

– Возможно, это решит часть твоих проблем. Здесь еще сотня марок Ферриса. Чуть больше – и я заподозрю, что ты пытаешься меня надуть.

Он изобразил нечто похожее на улыбку:

– Я не могу дать тебе приют, Таннер Мирабель. Слишком опасно.

– Он имеет в виду, что у тебя в голове имплантат, – пояснила женщина-свинья. – Все это время людям из Полога было известно твое местонахождение. И если ты рассердил их, то нам всем не поздоровится.

– Я в курсе. Поэтому от вас потребуется кое-какая помощь.

– Хочешь, чтобы мы извлекли имплантат?

– Нет. Но я знаю, кто может это сделать. Ее зовут мадам Доминика. Правда, я понятия не имею, как до нее добраться. Сможете доставить меня туда?

– А где она живет?

– Вокзал Гранд-Сентрал, – ответил я.

Спутница Лорана окинула взглядом то, что осталось от кухни:

– Что ж, Таннер Мирабель… непохоже, что сегодня у меня много стряпни.

Они были беженцами с Ржавого Пояса.

Там они тоже были беженцами – с какой-то планетной системы, с самой ее окраины, где нет ничего, кроме комет. Единственное, чего не знали повар и его жена (я больше не могу называть жителей Мульчи свиньями), – откуда первоначально бежали их собратья. Все предположения были сродни домыслам и мифам. Наиболее правдоподобной выглядела версия об экспериментах инженеров-генетиков, но сколько веков назад они проводились, никто уже не помнил. Когда-то хирурги использовали для трансплантации ткани свиней – оказалось, что между людьми и свиньями больше сходства, чем различий. Потом кому-то пришло в голову, что риск отторжения станет еще ниже, если часть генов у животных-доноров заменить человеческими. Возможно, у экспериментаторов были какие-то далекоидущие планы, а может быть, это произошло случайно, но вместе с человеческими генами свиньи получили разум. По другой версии, целью эксперимента было создание расы слуг, лишенных неприятных особенностей, которые свойственны машинам.

В один прекрасный день свиньи оказались посреди космоса, предоставленные сами себе. Насчет того, почему это произошло, также существуют различные мнения. Может быть, систематический отстрел «излишков производства» оказался слишком хлопотным делом. Кроме того, свиньи могли сбежать из лабораторий и создать тайные поселения. По словам Лорана, уже на тот момент существовало несколько подвидов, различавшихся по соотношению генов. Так, у одной из пород, хоть и вполне разумной, отсутствовала способность к связной речи. Я вспомнил свиней, на которых наткнулся перед тем, как меня спасла Зебра. Одна из них хрюкала, это могло быть попыткой что-то сказать мне. К сожалению, достичь взаимопонимания нам не удалось.

– Я встречал ваших сородичей. Вчера.

– Можете называть нас свиньями, не обидимся. Мы и есть свиньи.

– В общем, эти… свиньи, кажется, пытались меня убить.

Я в двух словах рассказал Лорану, что со мной произошло, стараясь не заострять внимание на том, каким образом я пытался попасть в Полог. Он внимательно выслушал, затем медленно и печально покачал головой:

– Не думаю, что им был нужен ты, Таннер Мирабель. Скорее всего, им понадобились люди, которые за тобой охотятся. Эти помощники должны были догадаться, что тебя преследуют. Наверное, они уговаривали пройти с ними в убежище.

Я задумался. Пожалуй, он прав.

– Одну из них я подстрелил, – признался я. – Не смертельно, но ногу придется прооперировать.

– Не переживай. Сам понимаешь, это не ангелочки. У нас вечные проблемы из-за таких шаек, юные свиньи мастера устраивать беспорядки.

Я осмотрелся. Беспорядок, устроенный мною, легким не назовешь.

– И в довершение появляюсь я.

– Все это можно починить. Но пожалуй, я помогу тебе добраться, Таннер Мирабель, пока ты не натворил новых бед.

Я улыбнулся:

– Это будет просто замечательно, Лоран.

Покинув Ржавый Пояс, Лоран и его жена получили место у одного из богатейших обитателей Мульчи. У них была собственная наземная повозка – на метановом двигателе, с тремя гигантскими надувными колесами. Кабина представляла собой фантастическую конструкцию из пластмассы, металла и бамбука, увенчанную