И не описать! При этом так вроде видимое, а для всех прочих присутствующих вот и невидимое! Выбралось из мёртвого тела, оглянулось со страхом, осмотрелось, и, словно крадучись, шасть вслед затем в те самые кусты! Как же тут и не зареветь в два ручья после такого-то пугающего зрелища?

И это всего лишь какая-то там обычнейшая мышь!

А цыгане!

Для всех других на том обычном рынке так вроде ничего такого, по всем признакам, не происходит. Когда начнут хоть что-нибудь в происходящем о том, что творится, понимать, уж поздно будет причитать, руками с возмущением размахивать. А здесь между тем, пусть совсем маленьким на всё смотрю, по сути, целое представление разворачивается! Впереди метров двадцать, две цыганки в рыночной толпе орудуют. Опытные. При этом действуют так, в цирке вот такого никогда при всём желание не увидишь! Сходу, раз, одна рукой перед лицом какого-то мужчины провела… И всё! У мужика глаза стеклянные, стоит столбом, а та, что провела, у пострадавшего старательно по карманам туда-сюда рукою шарит! И цыганки действительно в плане внушения сильные, нынешним не чета! А тут, мало того, что для со стороны смотрящего ребёнка все прилагаемые там усилия по человеческому охмурению видимы, подобное ещё и слышимо! По звуку судя, словно двигатель какой впереди работает, негромко так, ритмично, монотонно и приглушенно урчит. Ещё, и в дополнение к разному-прочему, и сами те карманницы присутствие не оболваненного наблюдателя почти что сразу же словно почувствовали. Рассмотреть толком, так какой смотрящий ещё маленький, не сподобились, зато, когда то расстояние по рынку разделявшее наблюдающего и карманницу вот там ещё уменьшилось, сорвались с места и вот так, схода побежали, сшибая убегать мешающих людей. А между прочим, что там тогда так сильно напугало, даже сейчас сказать-предположить достаточно непросто.

С цыганами, меж тем, и потом дел подобного рода, самых разных, накопилось, и немало. Наводить морок многие такие попытались. Помню, одни такие ловкачи исхитрились продающего цветной метал рядом с товаром так лихо и напрочь обмануть-запутать, что тот озабоченный, от одурманивавших ничего не получив, сам для таких вот ушлых проходимцев свою отобранную бронзу на телегу погрузил и готовился сам к выходу волочь! И только когда оказался телом с пострадавшим рядом, наконец, худо-бедно всё-таки очнулся и без того, без чего готов был там остаться, всё-таки по ходу дела не остался.

Если же посмотреть на всё и в целом, то главное здесь, что мозг упорно не желал поддаваться вот такому вот подобного рода оболваниванию. И это ещё больше убеждало, что что-то тут происходит определенно не как у обычных людей. Хотя ещё более такого рода нестандартная экстравагантность проявилась не когда нечистые на руку типы, наделённые удивительными способностями и избыточно жадные до чужого, явно терпели рядом некие такого рода неудачи. Куда более серьёзно особая одарённость чем-то таким, что другим не дано, проявилась, когда за дело всерьез, взялись те, кого, в качестве предмета для осуществления религиозного действия, привлекают самые обычные мертвецы.

Как подрастающему ребёнку тогда исполнилось уже годиков шесть, и ввиду постоянного ознакомления со всяческой всячиной, для такого мальчика уже не являлось тайной, что существуют такие люди, с избытком падкие петь особые славословия тем, кого уже среди живых больше нет. Больше того, уже с достаточной ясностью представлял, что такого рода поклонение ныне покойным имело место практически во все времена. И всё-таки ожидать, что стану жертвой избыточных амбиций таких вот малосимпатичных жрецов? Да это же даже для взрослого человека, любого, выглядело, как самая максимально жуткая жуть!

Представляете? Украина. Возле тёткиных огородов кладбище через дорогу. Так как советские времена, кладбище с церковным кадилом практически незнакомое. И это ещё пол беды! Основное горе, так как времена именно советские, на то, чтобы за дорогу с новыми захороненьями выйти полный запрет. А кладбище меж трех таких пересекающихся дорог! Как следствие, места для захоронений, свободного, давно нет. Как только к очередной могилке родные ходить прекращают, захоронение тут же, втихаря, ночью, из земли и пренепременно выкапывают. Мертвеца, что там от усопшего оставалось, в канаву у дорожной обочины. Ещё и из-за черепа могли между собою подраться, чтобы потом сунуть обнаруженное в муравейник, а когда вся костная ткань отчистится полностью, сделать из найденного такой вот, страшно выглядящий ночничок. (Для тех, кто не понял, если в такой череп через отверстие от позвоночника лампочку вставить, то такое сооружение жёлтыми тонами начинает светиться. Кто станет спорить, выглядит очень пугающе, но зато, когда жизнь в плане эмоций недопустимо пуста и занять существование практически нечем, подобное сооружение смотрится в достаточной степени привлекательно-впечатляюще!)

И вот, как результат, в дорожной канаве трупы, безголовые, некоторые, чётко видно, в червях, и при этом воняют, разлагаются, а тут, в полночь, из теткиного дома вызвали, там в это время летние каникулы проводил, и отвели на это жуткое кладбище. Посвящать. Кстати, тётка потом, как и почему позволила, чтобы всё это тогда приключилось, ни пол слова никому не сказала, только всё вопросы задавала, а что там было, да как?

Что же до того, что там было? В общем, всё как положено. Вокруг захоронения некрещённые, дальше, в канаве, и вовсе трупы гниют, тоже люди креста в этой жизни не знали. В небе над головой, высоко-высоко, луна сияет во всю. Звезд легион. Тьма, тишина… Если кто-то скажет, что это не из разряда такого, о чём принято говорить — неописуемо страшно, особенно когда речь идёт о шестилетнем ребёнке, искренне рад за него. Потом, мимо этого мостика над придорожной канавой, полной теми самыми гниющими мертвецами, так даже ходить толком больше не мог. До самых пяток неописуемая паника пробирала. Одна радость, продолжалось такое недопустимое состоянье очень недолго. И здесь, как раз, очень сильно помогло, всегда отцом выставлявшееся напоказ, его непробиваемое неверие. Коммунист до мозга костей, отец приехал туда, к тетке, своей сестре, дней через пять-шесть после того, приключившегося там тогда, жуткого во всех отношениях посвящения. Отпуск намеревался на родине провести. А тут и вдруг такое рассказывают! Оказывается, сын теперь мимо какого-то кладбища ходить просто боится! Да ещё какой-то ритуал там с сына участием совершали! И вот, сын настоящего коммуниста, в такую несусветную чушь почему-то поверил! Да не бывать такому ни при каких условиях и никогда! И вот, сначала тётке изрядно досталось за то, что позволила такому свершиться, а потом и очередь главного виновника наступила. Точно так же, в полночь, отец выгнал участника ритуала из дома, и, отправив