миль, а мог быть и прямо перед носом. Может, их уже обнаружили и передали полетные данные для подхода? Джо решил прослушать бортовой журнал.

«Прозерпина» — «Саламандре»: слава богу, вы добрались. Передаем программу для торможения…» — он прослушал данные по времени, направлению и скорости, потом повторные данные. И еще сообщение:

«Передаем уточненные данные. «Саламандра», поторопитесь!» И, наконец, пару минут назад было еще одно: «Саламандра», почему медлите с подходом? Может быть, нам рассчитать баллистику?»

Дикость идеи, что кто-то другой, кроме факел-пилота, может рассчитать баллистику подхода, до него не дошла. Он попытался работать быстрее, но руки плохо слушались. Он вводил неправильные данные и был вынужден их пересчитывать. Через полчаса до него дошло, что в этом виноваты не только пальцы. В баллистических расчетах он разбирался не хуже, чем во флирте с девушками, но сейчас в мозгу все перепуталось. Он не мог вычислять.

«Саламандра» — «Прозерпине»: пожалуйста, дайте баллистические расчеты для выхода на орбиту вокруг Плутона».

Ответ пришел быстро, он понял, что они не сомневались в его согласии. С тяжеловесной тщательностью он оторвал ленту и скормил ее компьютеру. Потом увидел, какое ускорение они должны развить… четыре и три сотых «же». Четыре «же»…

А он-то рассчитывал на нормальный полет. Так бы и было, если бы не пропущенные часы. Но так случилось и это было уже слишком. Он выругался про себя и, улегшись, устроив поудобнее воротник, нажал кнопку, передающую управление на автопилот. У него была в запасе пара минут, он провел их, что-то бормоча про себя. Черт побери, они могли бы рассчитать ему лучшую баллистику. Он сам должен был рассчитать ее! Но они все время торопили его. Добрый старый Джо, ты снова куль с песком! Этот чертов Клюгер ухмыляется как дурак, сбагрив ему всю работу — если бы только он не был до такой степени мертв…

Навалилось ускорение и Джо потерял сознание.

Когда корабль подошел к точке рандеву, с него сняли мертвеца, полумертвеца, а в грузовом отсеке нашли бак с кровью.

Корабль обеспечения доставил новых пилотов для «Саламандры» и забрал домой Эплби. Он не выходил из госпитального отсека, пока его не отправили лечиться на Луну. Там его навестили Беррио и врач станции. Коммодор весело сообщил Джо, что он хорошо, дьявольски хорошо справился с заданием.

Когда все было сказано, врач помог Джо подняться.

— Эй, коммодор! — вдруг сказал Эплби.

— Да, сынок?

— Э-э… есть еще одно, чего я никак не пойму, э-э… да, не пойму: э-э… вот что: почему мне нужно лечиться в геронтологической клинике Луна-Сити? Это же, э-э… для старичков, да? Так я всегда думал — я правильно понимаю, коммодор?

— Я уже говорил вам, Джо, — вмешался врач, — что здесь дают самую лучшую физиотерапию. Для вас мы получили особое разрешение.

— Правда, коммодор? — Джо казался озадаченным. — Разве не смешно, что я буду лежать в лечебнице для престарелых?

— Все в полном порядке, сынок.

— Хорошо, коммодор, — слабо усмехнулся Джо. — Если вы так говорите… — Они пошли к двери.

— Доктор, задержитесь на минуточку. Ординарец, помогите господину Эплби.

— Джо, вы сможете двигаться?

— О, конечно, конечно, коммодор. Моей ноге уже много лучше. Вы же сами видите, — он оперся на ординарца и они медленно вышли.

— Доктор, — спросил Беррио, — давайте открытым текстом. Джо выздоровеет?

— Нет, коммодор.

— Поправится ли он, по крайней мере?

— Может быть, немного. Небольшое лунное притяжение поможет активировать силы, заложенные в природе человека.

— Умственные способности восстановятся?

Доктор помялся.

— Значит так, коммодор: большое ускорение — это ускорение процессов старения. Ткани рвутся, тонкие сосуды лопаются, а сердце выполняет практически непосильную работу. Начинается распад нервной ткани, потому что мозг получает недостаточно кислорода.

Коммодор треснул кулаком по столу. Врач тихо сказал:

— Не усложняйте все это еще больше, коммодор.

— Проклятье, доктор! Вспомните, каким он был раньше! Почти ребенок и такой жизнелюб, а теперь? Старик!

— Попробуйте посмотреть на это под другим углом, — сказал врач. — Вы потеряли одного человека, а спасли двести семьдесят.

— «Потерял одного человека?» Если вы говорите о Клюгере, то он посмертно получит медаль, а его жена — пенсию. Большего мы не в силах сделать. Только я думал не о Клюгере.

— Я тоже, — ответил врач.

Аквариум с золотыми рыбками

Над горизонтом неподвижно висело облако, которое словно шапкой накрывало невиданных размеров водяные колонны, известные как Гавайские Столбы.

Капитан Блейк опустил бинокль.

— Они там, джентльмены.

Кроме вахтенной команды, на мостике гидрографического корабля «Махан» военно-морского флота США находились двое штатских. К ним и были обращены слова капитана. Один из них, постарше и поменьше ростом, пристально смотрел в подзорную трубу, взятую им на время у рулевого.

— Нет, не вижу, — пожаловался он.

— Попробуйте разглядеть в бинокль, — предложил Блейк, потом повернулся к вахтенному офицеру и добавил: — Будьте добры, поставьте людей к дальномеру переднего обзора, мистер Мотт.

Лейтенант Мотт кинул взгляд на помощника боцмана, следившего издали за их разговором, и поднял вверх большой палец.

Старшина шагнул к микрофону, пропела боцманская дудка, и металлический голос громкоговорителя разнесся по кораблю.

— Кома-а-а-нду к дальномеру один! Готовьсь!

— Так лучше видно? — спросил капитан.

— Думаю, теперь я вижу их, — ответил Джекобсон Грейвз. — Две темные вертикальные полосы, идущие из облака к горизонту.

— Это они.

Второй штатский, Билл Айзенберг, взял подзорную трубу, которую Грейвз сменил на бинокль.

— Я тоже их вижу, — заявил он. — С трубой все в порядке, док. Но я ожидал, что они значительно больше.

— Они все еще скрыты за горизонтом, — объяснил Блейк. — То, что вы видите, — лишь верхняя их часть. Высота их около одиннадцати тысяч футов от поверхности воды до облака. Если только ничего не изменилось.

Грейвз быстро взглянул на него.

— А почему вы сделали эту оговорку? Они что, уже менялись?

Капитан Блейк пожал плечами.

— Конечно. Их ведь там вообще не должно быть. Четыре месяца назад они просто не существовали. Откуда мне знать, что с ними произойдет сегодня или завтра?

Грейвз кивнул.

— Я понимаю вас. А можем мы оценить их высоту на расстоянии?

— Посмотрим, — Блейк заглянул в рубку. — Арчи, есть показания?

— Минутку, капитан, — штурман приблизил лицо к переговорной трубе и крикнул: — Дальномер! Приглушенный голос ответил:

— Дальномер один — за пределом чувствительности.

— Расстояние больше двадцати миль, — ободряюще сказал Грейвзу Блейк. Придется подождать, доктор.

Пробило три склянки; капитан покинул мостик, оставив распоряжение известить его, как только корабль достигнет критического расстояния в три мили до Столбов. Грейвз с Айзенбергом неохотно спустились вниз вслед за ним. Нужно было еще успеть переодеться