— пояснил я, возвращая рукав кителя на положенное место.

— Так быстро разработали лекарство от неизвестного вируса? — хмыкнула забрачка, считая, что с ней играют.

— Наши ученые считают, что эта отрава имеет много общего с вирусами, которые Имперская разведка прививала своим агентам. Структура совпадает, но каминоанцы превратили его в газ — для увеличения количества зараженных. И сократили время реагирования до пятидесяти секунд — на агентах он мог находиться длительное время, после чего медленно себя проявлял, убивая за несколько недель — как раз этого достаточно для того, чтобы человек или любой другой завербованный разумный осознал всю тщетность бытия и прибыл на связь с куратором. Имея исходную формулу яда, разработать лекарство не так уж сложно. Что лишний раз доказывает — за генетическим и биологическим оружием Империи довольно часто стояли расы, которых они якобы «угнетали» и считали ниже своего, человеческого, положения.

— Вы не могли так быстро сделать антидот, — покачала головой забрачка, пытаясь саму себя убедить в нереальности происходящего. — Это обман. Вы хотите меня сломать. Меня предупреждали, что вы можете попробовать меня завербовать каким-либо образом. Я не предам сестер!

— И не нужно, — пожал плечами я. — Ваша реакция уже все сказала за вас — мои выводы неоспоримы. И ваше руководство поплатится за это вероломство. Я найду и перебью их всех.

— Если только ваша вакцина работает, — нервно улыбнулась женщина, облизывая пересохшие губы.

— Или так, или через двадцать пять секунд мы оба умрем, — заключил я, снова посмотрев на хронометр. — Двадцать четыре…

— Вы — псих! — крикнула она, проведя рукой под носом. — Вы умрете вместе со мной!

Под конец ее восклицание снизошло до едва различимого шепота.

Я молча наблюдал за тем, как Магаш Драши рассматривает потеки крови на своей руке.

— Выходит, — медленно произнес я, — лекарство сработало. Вы перешли ко второй фазе, а я — даже не ощутил сухости губ.

— Этого не может быть, — у Магаш Драши задрожали губы. — Сестры не убивают друг друга. Мне так сказали…

— Может дело в том, что вы им не сестра? — поинтересовался я. — Они — урожденные ночные Сестры, а вы — из клана Поющей горы. Вы для них «пришлая», кем можно пожертвовать.

Семена паники упали на благодатную почву.

Женщина с ужасом посмотрела на хронометр.

— Десять секунд, — механически констатировал я.

— Да что вам надо?! — закричала женщина, рыдая упав на колени.

— Служите мне, — я медленно вытащил из кармана брюк пневмошприц и подошел к энергетическому заграждению. — Поклянитесь в верности — так, как это делают датомирские ведьмы. Нерушимо, до конца своих дней. Ваша жизнь — в моих руках, — она посмотрела на пневмошприц в моей руке. — И возможность отомстить за то, что вас использовали — в том числе. Как уже было обещано — вскоре я буду на Камино. И сведу счеты. Хотите быть рядом?

— Я…

— Осталось всего пять секунд! — рявкнул я, упрощая мысленную дилемму в ее голове.

— Я согласна! — крикнула она, сложив руки в умоляющем жесте. — Моя жизнь — ваша! Ваша воля — закон! До конца моих дней!

Две секунды.

Локоть касается панели управления и энергетический экран падает.

Одна секунда.

Пневмошприц втыкается в шею полукровки и с едва различимым шипением лекарство попадает в ее кровь.

Благодаря двум сердцам, унаследованным Магаш Драши от своего родителя-забрака и скорости кровообращения, антидот расходится по организму.

На мгновение я вижу, как ее лицо искажает судорога.

Полукровка хватает меня за руки с выпученными глазами, не в силах сделать вздох.

В ее горле клокочет кровь, что свидетельствует о конечной фазе отравления каминоанским ядом.

Мы неотрывно смотрим друг другу в глаза, понимая всю незавидную суть происходящего.

Но понимаем по-разному.

Ее тело изгибается дугой и на мои брюки и сапоги исторгается поток горячей крови.

Судорожный вдох и обезумевший взгляд, в котором видно неподдельную благодарность и обещание преданности.

Хрипом, с надрывами, но она дышит.

Но не может сказать ни слова разборчиво.

— Запомните этот момент, Магаш Драши, — оторвав ее руки от своего кителя, произнес я, смотря на то, как растекается кровь по палубному настилу тюремного блока. — Сегодня я продемонстрировал вам сразу два критически важных для будущего жизненных урока. Первый — вы ничего не значили для тех, кто отправляют вас на верную смерть.

— А… второй? — прохрипел она.

— В отличие от тех, кто называл вас «сестрой», я был готов рискнуть вместе с вами жизнью, чтобы вы прозрели и поняли что значит настоящая ценность кадров, — она утерла рукой свой окровавленный рот. — Когда шок сегодняшнего дня пройдет, советую подумать над тем, не стоит ли образумить своих сестер из других датомирских кланов.

Магаш Драши не ответила.

Она лишь покорно склонила передо мной голову, повторяя слова своей клятвы верности.

* * *

Когда я вернулся из тюремного блока в свои апартаменты, первым, кто вошел следом, был Тиерс.

Адъютант приблизился к моему столу, выложив на стол небольшой чемоданчик с медицинскими обозначениями.

Сухо щелкнули замочки и в руках Гродина появился пневмошприц.

— Коагулянт сработал, — произнес он, передавая мне инъектор.

— Как и вакцина, — заметил я, сделав себе укол.

По телу разлилась прохлада.

— Вы сильно рисковали, сэр, — произнес он.

— Химическая формула идентична, — напомнил я. — Медики констатировали, что разница лишь в ускорении реакции и способе доставки. С большой долей вероятности если б не сработала вакцина, то у меня было бы время до ее разработки. Коагулянт отодвинул действие второй фазы на месяц. Теперь опасаться нечего.

Никакой лжи и мошенничества — только ловкость рук.

Я не вводил себе лекарство — только коагулянт, который снизил концентрацию заразы в моей крови до уровня, при котором она была не опасна.

Именно так имперская разведка и поступала со своими шпионами — для того, чтобы они выполнили задание, вводили им вирус, после чего обещали лекарство взамен выполнения приказа.

Ослушавшиеся — умирали.

Согласившиеся и сделавшие то, что нужно — получали коагулянт.

А вместе с ним — месячную отсрочку и новое задание.

Не было гарантий, что лекарство сработает — потому его испытала на себе полукровка.

Яд убил бы ее через пятьдесят пять секунд в том случае, если бы вакцина была не эффективна.

Но все