образом, оставалось неизвестным. Главное, что сейчас она была пуста. Но пуста ли?…

– Варя, ты это слышала? – прошептала испуганно Алёнка, когда они сидели в норе уже около получаса. Варя молча кивнула, прислушиваясь к звукам.

В глубине норы что-то заворочалось, задышало тяжело с присвистом, зашуршало, придвигаясь ближе. Девчонки замерли, широко распахнув глаза, пытаясь разглядеть неведомое нечто. Потянуло сладковатым запахом, тленом, мокрыми тряпками и землёй. Всё ближе и ближе. Хрустнуло что-то. Тяжёлый смрад заполнил пространство, сипло дохнул в самое ухо:

– Пх-х-а-а… Оберни-и-ись…

Девчонки онемели от страха, не в силах даже закричать. Вжавшись в липкие, холодные, земляные стены, они зажмурили глаза, чтобы не видеть то, что сейчас стояло там, в глухой бездонной тьме норы. Алёнка, не отодвигаясь ни на миллиметр от стены, боком начала отползать к выходу, что выделялся среди чёрной непроглядной тьмы чуть более светлым пятном. Ноги не слушались, тело сковало от ужаса, но Алёнка потихоньку двигалась вперёд, крепко сжимая в своей руке подол Вариного платья.

– Только не смотри, только не смотри, – шептала она подруге.

До выхода оставалось буквально пол-метра, как вдруг пространство под сводами норы взорвалось дьявольскими звуками, безумным то ли хохотом то ли рыданием.

Оголённые нервы не выдержали, девушки сорвались с места и бросились наружу, на какой-то миг распахнув глаза. Что-то большое, кривое, тёмное мелькнуло мимо них, извиваясь, протянуло из норы длинные руки, судорожно ощупывая то место, где только что сидели Варя с Алёнкой, и не найдя их, быстро-быстро поползло по земляной стене куда-то вверх.

Истошно крича девчонки бежали сами не зная куда, не разбирая дороги, не глядя по сторонам, лишь бы подальше отсюда. Дождь утихал, глухие раскаты грома слышались откуда-то справа, рокоча и жалуясь.

– Я больше не могу, – простонала Варя, – Стой, стой…

Тяжело дыша, девушки упали прямо в высокую траву. Подолы мокрых платьев облепили ноги, мешая идти. Волосы обвились вокруг шеи, мелкий мусор и веточки запутались в них. Всё тело покрыто было грязью, налипшими листьями.

Гроза утихала, отползала на край неба, сворачивая клубящиеся тучи и пряча их в свой бездонный мешок до следующего раза, пока они подкопят сил, напитаются, наберут мощь, чтобы вновь изрыгнуться на землю яростными сверкающими молниями.

Лес замер, отдыхая после бури, настороженно вслушивался в далёкие раскаты грома, отряхивал мириады каплей с бесчисленных листьев, расправлял ветви, поднимал побитые градом травы.

На небе, в зыбкой туманности, расплылась огромная бледная луна. Где-то над головами заухал филин.

– Что делать, куда идти, не понимаю ничего?, – плакала Варя, – Мы же не заходили далеко в этот проклятый лес, почему мы никак не можем выйти обратно? И кто это был, там, в норе?

Алёнка тяжело дышала и молчала, проведя руками по мокрому лицу и откинув волосы, она ответила:

– Чёрт его знает кто там был, главное, что мы сумели уйти от него. Теперь надо думать как мы сможем переночевать тут до утра.

– До утра? – воскликнула Варя.

– А у тебя есть другие варианты? – огрызнулась Алёнка, – И вообще, не ори, может та ползучая тварь где-то рядом!

Варя опустила голову на руки:

– Как же холодно… Всё бы отдала за тёплое одеяло.

Алёнка резко вскочила на ноги:

– Смотри, Варька!

Варя поднялась и посмотрела в ту сторону, куда показывала Алёнка. Там, вдалеке, среди густый ветвей дрожал, переливаясь в каплях дождя, слабый огонёк.

– Идём туда, может это дом лесника или деревня какая-то!

Девчонки, спотыкаясь и падая то и дело в колючую высокую траву, скользя по глинистой мокрой почве, перелезая через поваленные деревья, направились к источнику тусклого света.

Вскоре они вышли на поляну, посреди которой, вся озаренная мертвенным лунным светом стояла изба, в одном из окон которой теплился огонёк.

– А может лучше в лесу заночуем? – прошептала Варя.

– С ума сошла? Лично я уже не чувствую ног и замёрзла до мозга костей. Идём.

В траве у крыльца внезапно промелькнуло что-то юркое, быстрое, величиной с кошку, взметнулось вверх по стволу дерева, зацарапало по коре, заверещало, затянуло нараспев:

– Где пряжа? Где пряжа? Наше отдай, своё забери!

– Мамочки, это ещё кто? – сжались от страха подружки. И в одно мгновение запрыгнув на ветхое скрипучее крыльцо, затарабанили что было сил кулачками в дверь.

За дверью послышались шаги, девчонки чуть отступили назад, с опаской глядя на дверь – что ещё преподнесёт им этот лес? Однако на пороге показалась обыкновенная старушка, ростом она была невысока и весьма миниатюрна, седые волосы выбивались из-под тёмного платка, одетая в длинное платье с передником и вязаную кофту, выглядела она вполне себе дружелюбно. Алёнка с Варей расслабились и выдохнули, теперь можно переждать ночь, а с утра старушка выведет их на дорогу.

– Здравствуйте, бабушка! – затараторили девчонки, – Мы заблудились и промокли!

Старушка оглядела с головы до ног своих незваных гостей и махнула рукой, мол, проходите.

Девчонки шагнули под крышу и их сразу обдало теплом русской печи, тягучим терпким ароматом трав и запахом старых вещей – так пахнет одежда, пролежавшая много лет в сундуке или страницы древних книг.

– Как же вы в лесу-то оказались, голубушки? – приветливо расспрашивала старушка, представившаяся бабой Нюрой, пока Аленка с Варей, укутанные в толстые лоскутные одеяла, разомлев, сидели за столом и пили горячий чай с разными угощениями, которые у старушки были необычные. На столе не было привычных магазинных лакомств – зефира, конфет, печений. На блюдечках лежала тёмно-коричневая ягодная пастила, пироги с калиной, засушенные ягоды малины, налито варенье из черники.

Чай тоже был особым – горьковатым, крепким, душистым. А разрисованные чашечки и чайные ложечки с витиеватыми, узорчатыми ручками напоминали музейные экспонаты. Варе почему-то вспомнилась книга про маленькую ведьму и её ворона Абрахаса, и она улыбнулась своим мыслям. Только старушка была явно не молодой да и никакого Абрахаса у неё не было. Вот кошка наверняка есть, спит сейчас где-нибудь на тёплой печке.

Девчонки рассказали старушке всё как есть, что пришли за сон-травой, да не нашли, а вот попали в страшную грозу, вымокли, натерпелись страху, и вдобавок потеряли дорогу. Старушка покачала головой и всплеснула ладонями, услышав, как они прятались от дождя в большой норе:

– Ох вы, горемыки, уж лучше бы под кустом отсиделись, чем лезть незнамо куда, хорошо что целы ушли.

– А кто же это был, там, в норе? Вы знаете, баба Нюра? – спросила Варя.

– Трясавица это. Живёт она по норам сырым, да болотам, караулит заплутавших людей да припозднившихся путников. Хорошо, что не обернулись, иначе напала бы на вас, накинулась, дохнула мёртвым придыхом, погубила бы обеих.

– Как это – погубила?

– А так, как дохнёт трясавица на человека, так и начинает он чахнуть да слабеть, сил у него всё меньше и меньше, весь высыхает от хвори, а что с ним творится и неведомо, от чего лечить непонятно. Так и погибает человек. Всю силу его трясавица вытягивает, себе забирает. Если бы посмотрели ей в глаза, так бы и конец вам. Умница Алёнка, сообразила, что нужно глаза закрыть, – похвалила старушка Алёну.

– Да я что, – засмущалась Алёна, – Я так…

– Нет, это чутьё тебе подсказало, – ответила баба Нюра, заглянув девушке в глаза, – Сила в тебе есть, только не знаешь ты пока о ней. Я тоже не знала в твои годы… После уж пришло знание.

– Да вы пейте, пейте чай-то, – спохватилась старушка, – Стынет ведь.

– Баба Нюра, а кто это у вас у крыльца кричал про пряжу что-то? Отдай говорит наше, своё забери..

– А это помощник мой, вот завтра увидите может его, не любит он, правда, чужим показываться.

Девчонки переглянулись, странно всё как-то, чудная старушка.

– Нам показалось, что это не человек, может зверёк какой…

– А он и есть не человек. Но и не зверёк тоже, – улыбнулась хитро старушка.

– Ну совсем ничего не понятно, – одним взглядом перебросились Аленка с Варей.