– Это что же, вы потеряли целую планету? Но как?

Начальник экспедиции развел руками. Произошедшее для него было шоком, причем больше всего терзало полное непонимание и незнание обстановки.

– На снимках изображена наша Достея. Только не такая, как обычно.

– В смысле?

– Пока не знаю. Это все, что нам сообщили. Работа ведется. По тревоге подняты военные силы всех колоний. От Нектавы, Семптарики, Женьера, Каридула к Достее высланы разведывательные команды. Сейчас известно лишь одно: вплотную к планете подойти невозможно. Исчезают станции, спутники, корабли. И люди…

Титов слушал «главного инопланетянина», потом кое-что вспомнил.

– А это не может быть делом рук… Протериса?

Лянерс пожал плечами.

– Как докладывают с постов наблюдения, никакой концентрации сил Протериса на линии Нульриа не наблюдается.

– Какой линии?

Лянерс дал мысленную команду компьютеру, на экране возникла звездная карта.

– Смотрите. Вот Достея. Вот наши колонии.

На карте загорались небольшие звездочки. Они образовали бесформенную фигуру с выступом влево.

– А вот планеты, подконтрольные империи. Сам Протерис, Рабутан, Венеддиг, Негрим, Царез.

Еще одна фигура вроде стилизованного изображения сердца, каким его рисуют на открытках и плакатах.

Лянерс дал другую команду, и между фигурами возникла двойная линия.

– А это линия Нульриа. Она проходит строго по центру между двумя ближними планетами с обеих сторон. У нас это Женьер, у них Негрим.

– А что это за овал? – ткнул пальцем на светящееся пятно почти в центре экрана Титов.

– Это Аккусат. Спорная территория.

Генерал напряг память. Об Аккусате что-то говорила Марита. Еще тогда, в сорок третьем. Там вроде как шла война.

– И как сейчас?

– После заключения мирного соглашения Аккусат разделен на две части. И мы, и Протерис держим там вооруженные силы, наземные и космические. Довольно большие группировки.

– Угу. – Титов задумчиво покивал. – Значит, это может быть их рук дело… Какое-то новое оружие, новая технология…

Лянерс с уважением взглянул на генерала. Быстро соображает землянин!

– У нашего руководства есть такая мысль. Но пока никаких подтверждений мы не получали.

– То есть вы в подвешенном состоянии!

– Да. Но это… плохое состояние. В любой момент подобное может произойти и с Семптарикой, и с другими планетами.

«Вот почему последние дни они ходят хмурые, – прикидывал Титов. – Планета – не кошелек, потеря так потеря! Ясно, что их положение сильно осложнилось!»

– И что дальше? – задал вопрос Титов. – Уйдете к себе?

Лянерс мысленным приказом отключил компьютер, вернулся на диван.

– Я уже сказал: мы доведем до конца курс. А потом уйдем. Установление контакта и открытие представительства на Земле признано нецелесообразным. Вы пока не готовы. Земля как склад боеприпасов под охраной нерадивого часового. То ли проспит, то ли разбазарит имущество. А то и сам подпалит. Пока Земля не дойдет до глобального объединения, пока человечество не перестанет быть… ну если и не единым, то более мирным, нам здесь делать нечего.

Титов кивнул – оценка инопланетянина полностью совпадала с его собственной.

– А сейчас, Илья Дмитриевич, я хотел бы спросить вас вот о чем, – проговорил Лянерс.

– Слушаю…

– Что произошло с Маритой Глемм?

Титов опустил голову и вздохнул. Этого вопроса он ждал. И очень не хотел услышать. Но пришельцы имеют право знать, что произошло. В конце концов, речь идет об их офицере.

Он впечатал кулак левой руки в ладонь правой, поднял взгляд на Лянерса.

– Марита Глемм – Марина Титова… моя жена, погибла двадцать третьего декабря восемьдесят четвертого года в авиакатастрофе. Самолет… словом, он не долетел.

– Извините, – тихо произнес Лянерс. – Я не хотел бередить раны. Просто живы ее родственники, друзья. Они хотели бы знать, что с ней. Уже шестьдесят пять лет ее числят в погибших. Но когда мы прилетели сюда и зафиксировали слабое излучение от радиостанций…

Титов понял. Тогда, в день похорон, он положил в гроб одну радиостанцию. А вторую спрятал на даче. Это все, что осталось у Мариты от прошлой жизни. Аппараты были выключены, но при активном сканировании, как говорила Марита, выдавали сигнал пеленга. Вот по нему могилу и нашли.

– Мы не вскрывали могилу, просто были там, – пояснил Лянерс. – Сделали снимки. И отправили сведения на Достею.

Титов встал.

– Ладно, я все понял. Пойду. Парни, небось, спорят. Рассказать о ваших проблемах можно?

– Конечно. Как только будут новости, мы сразу сообщим. И еще, Илья Дмитриевич!

– Да?

Лянерс тоже встал, подошел к нему.

– Помните – курс продолжается! Завтра с утра на процедуры! Без опозданий и прогулов. Надо закрепить успех!

Титов слабо улыбнулся.

– Не волнуйтесь. Будут все. Не каждый день нам дарят молодость!

Бывшие ветераны, как и предполагал Титов, и не думали расходиться. Облюбовав подходящее место – лужайку возле волейбольной площадки, – они расселись на разложенных здесь матах и устроили дискуссию. Тема одна: инопланетяне.

Сперва шли жаркие дебаты относительно того, верить словам представителя фонда или нет. Довольно быстро пришли к выводу, что верить надо. И факты говорят за него, и здравый смысл. И потом, вряд ли кто-нибудь стал разыгрывать находящихся почти на краю смерти стариков так глупо и жестоко.

Когда первый накал страстей прошел, стали вспоминать свои подозрения, нестыковки и проколы персонала, по которым можно было вычислить их игру. Правда, эта тема быстро угасла. Остановил ее Леонид Бойченко.

– Можно было догадаться, но не догадались! Чего переливать из пустого в порожнее? Лучше подумайте, как жить дальше!

– А чего думать? – довольно легкомысленно отозвался Андрей Шердин. – Молодые, полные сил, сто лет жизни впереди!

Все заулыбались. Слова Андрея прозвучали задорно и бесшабашно. Как могут говорить только молодые парни. Каковыми они и стали.

Но веселье быстро сбил Оноженко.

– Леонид прав. У нас новая жизнь и новые проблемы. Прежние документы не подходят, мы не тянем на древних старцев. А значит, пенсия, квартиры, сбережения, да все уже не наше! Придется начинать с нуля! Вот где проблемы!

Экс-старики поутихли. Раньше как-то об этом не думали. А проблема нешуточная.

– Это что же? – воскликнул Михаил Платов. – Мы теперь молодые бомжи?