Курить хотелось очень сильно. Спать тоже. Эд подавил вздох. Интересно, который сейчас час? Вроде бы ещё не рассвело, хотя ставни были закрыты наглухо и судить было трудно.

— А как ты попал в замок? — спросила Лизабет; не то чтобы это её и вправду интересовало, но, похоже, ей надоело фантазировать о будущей ночи, и она решила подумать о чём-нибудь другом. Такое часто с ней бывало — она не могла долго удержаться на одной мысли или намерении, и это делало их ночи особенно разнообразными.

— Как обычно, — отозвался Эд.

— Я слышала, ворота сегодня закрыли. Как ты прошёл?

— Ну как всегда же. Сказал, что иду к конунгу.

— Ох, Эд, — хихикнула Лизабет. — Однажды ты всё-таки попадёшься на этом, и отец спустит с тебя шкуру!

— Не попадусь, — заверил Эд. — В крайнем случае, скажу, что в самом деле шёл к нему, а по дороге заскочил к тебе.

— Эдвард!

Он подмигнул ей, и она боязливо захихикала, ткнувшись носом в одеяло. Развратность и бесстыдство зрелой женщины дивным образом сочетались в ней с глуповатой наивностью восемнадцатилетней девчонки, которой она и была. Впрочем, там, где Эд родился и вырос, в этом возрасте ни одна леди уже не была девчонкой. Только дочь конунга, за всю жизнь носа не совавшая дальше Нижнего города (и то — по большим праздникам), могла сохранить этот очаровательный юношеский идиотизм. Её менее знатные сверстницы здесь, в Сотелсхейме, уже были куда более искушенными, а потому и более пресными. Эду они давно надоели.

— Ты ведь будешь ко мне приходить после свадьбы? — спросила Лизабет. Эд подумал, как хорошо было бы сейчас обнять её и покровительство похлопать по мягкому задику, но тогда она бы его уже не выпустила, а ему в самом деле надо было скоро уходить.

— Ну, милая, если меня не остановила моя собственная свадьба, то твоя-то уж тем более не остановит.

Ей, видимо, не понравились нотки снисходительности в его голосе, и она сочла нужным строго свести неровно растущие рыжеватые брови.

— А не пугает ли вас, милорд, возможность встречи с моим мужем?

— Не пугает! — хохотнул Эд. — Хотя где бы мне с ним встретиться? Разве что он будет возвращаться от своей любовницы примерно в то же время, когда я буду возвращаться от своей?

— Эд!

— Думаю, в таком случае мы обменяемся рукопожатием и, раскланявшись, разойдемся. Не бойся, малышка, мужчины в таких вещах куда более терпимы друг к другу, чем вы, женщины, привыкли думать…

— Эд! — завопила Лизабет и запустила в него своей туфелькой — спасибо, хоть не ночным горшком. Эд увернулся и, вздохнув про себя, всё-таки поплелся заглаживать её гнев. Для этого хватило основательного поцелуя — Лизабет, как и большинство юных и страстных дев, до одури любила целоваться.

— Ты невозможен, — пробормотала она, и Эд оставил эту констатацию очевидного без комментария.

— Я пойду, — сказал он наконец тоном, не располагающим к продолжению диалога. Иногда не мешает продемонстрировать превосходство мужского пола, пусть и над дочерью конунга.

— Завтра ты у меня, — тем же тоном ответила она, демонстрируя превосходство происхождения, пусть и над мужчиной.

Эд кивнул было, но потом, будто спохватившись, виновато уставился на неё.

— Я забыл тебе сказать. Проклятье, совсем вылетело из головы… вот что ты со мной делаешь!

Лизабет смотрела на него, ожидая, что напоследок этот невыносимый мужлан скажет что-нибудь скучное.

— Послезавтра я дерусь с Бристансоном.

Не скучное, нет. Лизабет часто заморгала, глядя в предельно серьёзное и даже немного смущённое лицо Эда.

— Я хотел, чтобы ты узнала от меня, — пояснил он. — А то наболтают, как обычно, всякой чуши…

— С Сальдо? — тонко спросила Лизабет. — С моим Сальдо?!

— Так получилось.

— Из-за меня?! — пискнула Лизабет, белея от ужаса и краснея от восторга. И ужас её, и восторг длились не долее секунды, потому что Эд ответил, успокоив её и одновременно разочаровав:

— Нет, не бойся. По крайней мере, формальный повод был другой.

— А какой? — немедленно спросила Лизабет. Закономерный вопрос, даже для восемнадцатилетней конунговой дочери. Эд подождал немного, надеясь, что она привычно сменит точку приложения своего женского любопытства. Ожидание пропало впустую. Эд вздохнул и попытался встать. Коготки Лизабет впились в его запястье.

— Неужели… леди Чаттона?!

— Так получилось, Лиз, — страдальчески ответил Эд, и Лизабет Фосиган, рухнув на подушки, пронзительно расхохоталась.

— О, Гилас, помилуй грешные души наши! Неужели правда?! Эта шлюха! Сальдо всерьёз согласился драться из-за неё?!

— С большой охотой.

— Гилас и Тафи, если б я только знала! Вот дурачок!

Эд искоса наблюдал за ней, продолжая изображать страшное раскаяние. Что ж, он явно был прав в своих подозрениях: к увлечению Сальдо Бристансона куртизанкой из веселого квартала приложила руку его невеста. Не то чтобы Эд был удивлён — ведь он сам не стесняясь расписывал Лизабет прелести леди Чаттоны. Маленькой принцессе нравилось слушать о его похождениях с другими женщинами, её это заводило, а излишней ревнивостью она не отличалась — если только речь не шла о Магдалене. Сводную сестру Лизабет презирала и ревновала к ней дико, всех же остальных женщин Эда считала своими боевыми подругами. Леди Чаттоной она особенно заинтересовалась — как раз в то время Лизабет искала источник надёжного и контролируемого удовольствия для своего будущего мужа. По мнению Эда, это был разумный и дальновидный ход, настолько, что впору было заподозрить в нём авторство кого-то из старших подруг конунговой дочери. Впрочем, насколько он знал, у неё не было подруг.

— И вы дерётесь послезавтра? — отсмеявшись, переспросила Лизабет. От смеха её рябые щёчки раскраснелись, и она стала почти хорошенькой.

— Да.

— За две недели до моей свадьбы! Эд, ты совсем обезумел, вызывая его!

— Я не вызывал его. Он сам меня вызвал.

Она захлопала глазами. Потом фыркнула, уже не выглядя столь довольной, как прежде.

— Так он и впрямь всерьёз увлёкся этой Чаттоной…

— Ревнуешь? — поддел Эд. — А я? За меня ты не боишься?

— Не смеши меня. — Она скользнула ладонью по его плечу, мимоходом погладив небольшие, но твёрдые и упругие мускулы, выпирающие под кожей, отдав этим жестом наибольшую дань его телу и силе, какую только может дать мужчине женщина. — Я скорее боюсь за Сальдо. Ты ведь не убьёшь его?

— Ты его любишь? — напористо спросил Эд.

Лизабет смутилась, что нечасто с ней бывало.

— Тогда убью.

— Эд!

— Брось, Лиз. Где видано, чтобы члены благородных кланов убивали друг друга из-за шлюхи?