— Да уж давно. Месяца два будет.

— А куда она подалась, как по-вашему?

— Откуда ж мне знать? Не иначе как бродяжничает. То придет сюда, то опять уйдет. Неуживчивая. У нее психика нарушена. Погодите, может, Карианна знает. Карианна! Эй! Карианна!

Вернувшаяся с улицы анемичная девица с болячкой на губе прищурилась:

— Чего?

— Ты Рошель не видела?

— На кой она мне сдалась, сучка драная?

— Значит, не видела? — уточнил лысый вахтер.

— Нет. Закурить не найдется?

Страйк протянул ей сигарету; девица заткнула ее за ухо.

— Далеко не ушла, где-нибудь поблизости ошивается. Жанин ее видела, — сообщила Карианна. — Рошель хвалилась, будто у нее теперь хата есть или типа того. Врет небось, сучка. Типа Лула Лэндри ей отписала. Как же, жди! А вам она на что? — обратилась девица к Страйку, явно надеясь за небольшую мзду предложить взамен Рошели себя.

— Хочу задать ей пару вопросов.

— Насчет чего?

— Насчет Лулы Лэндри.

— Во как, — протянула Карианна с расчетливым блеском в глазах. — Не больно-то они дружили. Вы не всему верьте, что вам Рошель наболтает, она же брешет как собака.

— А про что она брешет? — спросил Страйк.

— Да про все. Я считаю, она в магазинах тырила, а потом хвасталась, будто эти вещи ей Лула покупает.

— Да ладно тебе, Карианна, — мягко упрекнул лысый вахтер. — Они и впрямь дружили, — пояснил он Страйку. — Лэндри на машине за ней заезжала. Вот вам и причина, — он покосился на Карианну, — некоторой напряженности.

— Никакой напряженки не было, мне-то пó фигу, — вспылила Карианна. — Эта Лэндри только и делала, что понты кидала. Даже не сказать, что симпатичная.

— Рошель как-то обмолвилась, что у нее тетка в Килберне живет, — вспомнил вахтер.

— Они с ней на ножах, — встряла девица.

— Фамилию или адрес тетки, случайно, не знаете? — спросил Страйк, но его собеседники отрицательно помотали головами. — А как фамилия Рошели?

— Понятия не имею. А ты, Карианна? У нас многие проживающие только по именам числятся, — сказал вахтер.

Вытянуть удалось сущие крохи. Рошель ушла из приюта два месяца назад. Лысый вахтер был в курсе, что девушка некоторое время состояла на амбулаторном учете в больнице Святого Фомы, но не мог поручиться, что она до сих пор является туда на прием.

— У нее припадки случаются. Лекарства глотает горстями.

— Когда Лула разбилась, эта сучка и бровью не повела, — ни с того ни с сего высказалась Карианна. — Ей все пофигу было.

Мужчины, как по команде, уставились на нее. Девица пожала плечами, как будто просто-напросто изрекла неудобную истину.

— Послушайте, если Рошель появится, передайте, пожалуйста, чтобы она мне позвонила, хорошо?

Страйк вручил им свои визитки, которые его собеседники тут же принялись разглядывать с нескрываемым интересом. Воспользовавшись этим, он ловко выудил из-под решетки оставленный жвачной вахтершей номер «Всемирных новостей» и сунул себе под мышку, а потом бодро распрощался и ушел.

Стоял теплый весенний день. Страйк направился к серо-зеленому с позолотой Хаммерсмитскому мосту, живописно освещенному солнцем. Вдоль противоположного берега Темзы вышагивал одинокий лебедь. Офисы и магазины остались где-то далеко. Свернув направо, Страйк двинулся по набережной мимо сплошного ряда невысоких домов, кое-где украшенных балконами и кустами глицинии.

В «Синем якоре» Страйк взял пинту пива и устроился снаружи, на деревянной скамье, лицом к воде и спиной к сине-белому фасаду. Закурив, он полистал газету и остановился на четвертой полосе, где была цветная фотография Эвана Даффилда (склоненная голова, большой букет белых цветов в руке, черное пальто нараспашку), а сверху заголовок: «ДАФФИЛД НАВЕЩАЕТ СМЕРТЕЛЬНО БОЛЬНУЮ МАТЬ ЛУЛЫ».

Короткая благостная статья не добавляла ничего существенного к этому заголовку. Тщательно подведенные глаза, развевающиеся полы пальто, слегка отсутствующее, потустороннее выражение лица — Даффилд выглядел так же, как на похоронах своей девушки. В тексте статьи его называли «мятежный актер-музыкант Даффилд».

В кармане у Страйка завибрировал мобильный. Сообщение было отправлено с незнакомого номера.

Всемирные новости стр 4 Эван Даффилд. Робин.

Широко улыбнувшись маленькому экрану, он сунул мобильный назад в карман. Солнечные лучи пригревали голову и плечи. Под крики круживших над водой чаек Страйк радовался, что ему не надо никуда спешить и ни с кем встречаться, а можно просто посидеть на солнышке с газетой.

Вместе с плотной толпой других пассажиров Робин покачивалась в такт движению поезда метро, следовавшего по линии «Бейкерлу» в северном направлении; все попутчики, как водится в понедельник утром, хранили напряженный, мрачный вид. У нее в кармане пальто пискнул мобильный; достать его оказалось непросто — локоть настойчиво упирался в какую-то рыхлую часть мужского тела; сосед в костюме обдавал Робин зловонным дыханием. Увидев сообщение от Страйка, она даже повеселела, совсем как вчера, когда нашла в газете статью о Даффилде. Робин прочла:

Буду позже. Ключ в туалете за бачком. Страйк.

Поезд с грохотом катился по темным туннелям; она держала телефон в руке, больше не рискуя засовывать его карман, и старалась не втягивать носом мерзкий выхлоп. На душе у нее скребли кошки. Вчера Мэтью пригласил двух своих университетских приятелей пообедать вместе с ними в «Мельнице на лугу» — его любимом гастропабе. За соседним столиком кто-то читал «Всемирные новости»; при виде фотографии Даффилда у Робин перехватило дыхание; не дослушав очередного рассказа Мэтью, она извинилась и вышла в вестибюль, чтобы написать Страйку.

Мэтью потом заявил, что это по меньшей мере хамство — без объяснений выскакивать из-за стола в угоду какой-то бредовой секретности.

Робин крепко держалась за висячий ременный поручень; когда поезд затормозил и грузный сосед навалился на нее всем своим весом, ее захлестнули неловкость и обида по отношению сразу к обоим, особенно к детективу, который проигнорировал неожиданный поступок бывшего друга Лулы.

А к тому времени, когда она преодолела вечные завалы на Денмарк-стрит, пошарила за бачком унитаза, чтобы найти ключ, и выслушала надменную отповедь какой-то девицы из фирмы Фредди Бестиги, настроение испортилось окончательно.

Сам того не ведая, Страйк в это время проходил мимо того места, с которым были связаны самые романтические события в жизни Робин. В то утро на ступеньках под статуей Эроса сновали подростки-итальянцы; Страйк двигался по направлению к Глассхаус-стрит.

От Пиккадилли-сёркус было рукой подать до ночного клуба «Казарма», который так понравился Диби Макку, что прилетевший из Лос-Анджелеса рэпер провел там не один час. На фасаде, с виду бетонном, вертикально располагались глянцево-черные буквы названия. Клуб занимал четыре этажа. Страйк не ошибся: над входом висели камеры видеонаблюдения, которые, по его мнению, должны были захватывать почти всю улицу. Обойдя здание кругом, он набросал для себя примерный план и отметил на нем все запасные выходы.