Робин расправила плечи, снова высморкалась и деловитым тоном, хотя и слегка всхлипывая, объяснила Страйку, за какие деньги готова остаться.

Страйк немного подумал. Он смог бы потянуть такую сумму: пять сотен туда, пять сотен сюда — это приемлемо. Как ни крути, Робин — просто клад, никто ее не заменит. Есть только одна небольшая загвоздка…

— Пожалуй, — сказал он. — Угу. Я могу соответствовать.

Зазвонил телефон. Просияв, Робин сняла трубку, и по ее радостному тону можно было подумать, что этого звонка она с нетерпением ждала много дней.

— О, здравствуйте, мистер Гиллеспи. Как поживаете? Мистер Страйк уже выписал чек, сегодня утром я сама отправила его по почте… Все задолженности и еще немного сверху… Нет-нет, мистер Страйк категорически настаивает, чтобы выплатить всю сумму полностью… Это очень любезно со стороны мистера Рокби, но мистер Страйк предпочитает расплатиться. В течение нескольких месяцев он надеется погасить долг…

Час спустя, сидя с вытянутой ногой на жестком пластиковом стуле в Центре ампутации, Страйк думал: знать бы, что Робин останется, — ни за что не купил бы это зеленое платье. Он был уверен, что Мэтью не одобрит такого подарка, особенно когда увидит Робин в этом наряде и узнает, что не так давно она крутилась в нем перед боссом.

Тяжело вздохнув, Страйк взял со столика номер журнала «Прайвит ай». Когда консультант в первый раз выкликнул его имя, он не отозвался: его вниманием завладела страница под заголовком «Лэндримания»: здесь приводились образчики журналистских изысков, рожденных в связи с тем делом, которое распутали они с Робин. Щелкоперы настолько часто использовали сравнение с Каином и Авелем, что журнал даже поместил целую статью на эту тему.

— Мистер Стрик! — вторично вызвал консультант. — Мистер Камерон Стрик здесь?

Страйк с усмешкой встал и отчетливо произнес:

— Страйк. Мое имя — Корморан Страйк.

— Ох, прошу прощения… заходите…

Когда Страйк хромал вслед за врачом, у него из глубин подсознания всплыла фраза, которую он впервые прочел задолго до того, как увидел первый фронтовой труп, до того, как замер, пораженный, перед африканским водопадом, до того, как заглянул в лицо убийцы, который грохнулся в обморок, осознав, что его поймали.

«Стал именем я славным».

— На стол, пожалуйста. Снимите протез.

Откуда она взялась, эта фраза? Страйк вытянулся на столе, уставился в потолок и не замечал, что над ним склоняется консультант, бережно ощупывая то, что осталось от ноги, и бормоча что-то себе под нос.

Так прошло несколько минут, и Страйк все же извлек из памяти строки, что выучил давным-давно.

Мне отдых от скитаний, нет, не отдых —

Я жизнь мою хочу испить до дна.

Я наслаждался, я страдал — безмерно,

Всегда — и с теми, кем я был любим.

И сам с собой, один. На берегу ли

Или когда дождливые Гиады

Сквозь дымный ток ветров терзали море, —

Стал именем я славным…[28]