— Возрождение природы весной, — ответил Харрис, сражая меня наповал. Мои мышцы напряглись, губы сжались, а сердце забилось учащенно и гулко, отзываясь в ушах звоном.

На следующее утро, проснувшись, на полу рядом с окном лежали все принадлежности для рисования. Мольберт, огромные холсты и дорогостоящие качественные краски вместе с кистями. Я засмеялась, вспоминая вчерашнюю перепалку, он заставил меня счастливо улыбнуться, но я сразу же прикупила губу, не позволив себе улыбаться из-за него. Он купил все это для меня и радостно спрыгнув с кровати, я подбежала, сев на колени рядом со своим будущим творчеством.

Когда я вернулся домой с важных переговоров с албанцами, горничные взбудоражено бегали по кухне, а увидев меня, совсем побледнели. Я всегда любил контроль. Я люблю знать, что происходит вокруг меня и быть в курсе всех событий. Я привык давать приказы и ожидать их выполнения. Когда вижу беспорядок, моя первая реакция — взять всё под свой контроль, иначе я начну раздражаться.

— Что происходит? — нахмурившись, спросил я, снимая пиджак с плеч. Одна из молодых горничных смотрела то на меня, то на выход на задний двор.

— Мисс Хендерсон создала творческий кружок на заднем дворе, она учит всех желающих рисовать, сэр, — уважительно произнесла она и я сдержал улыбку. Ей понравился мой подарок, я сделал все правильно и желал посмотреть на кружок с ее участием. На заднем дворе, прямо на газоне стояло три мольберта с белыми большими холстами, напротив них стояли три моих горничных, а во главе Тереза, положив руки на свои широкие бедра в обтягивающих джинсах.

— Холодные тона, Мелисса. Ты рисуешь фон луга, — приказывала девочка, указывая пальцем на краски. Я облокотился об дверной косяк и склонил голову.

— Ромашки? Красиво, Йона. Ты придумала в голове его лепестки? Они будут большими или маленькими? Сердцевину желтым, — она раздавала приказы, и я видел огонь в ее больших глазах, словно стрекоза улыбается солнцу, а ее глазки блестят.

В груди разлилось тепло от картины, и я, закатав рукава, направился прямиком к ней. Она всегда вздрагивает, когда я оказываюсь достаточно близко, так как не слышит моих шагов. Спасибо моему учителю.

— Сколько стоит один из сеансов рисования? — поинтересовался я, желая притронуться к ее рыжеватым волосам, собранным в высокий хвост. Ее курносый маленький носик сморщился, осматривая мою белую рубашку.

— Ты уверен? Твоя изнеженная белая рубашка испачкается, — она ткнула пальцев в мою грудь, у девушки было игривое настроение, поэтому я склонил голову.

— Боишься, что не справишься? Я требовательный ученик и мои желания сложны, — я играл с ее улыбкой на лице, которая все больше начинала мне нравится. Тереза никогда не улыбалась мне, этот изгиб не принадлежал мне. Фыркнув, она нагнулась, выпячивая привлекательные изгибы и я не смог отвести взгляд. Стройные пропорции и линии. У неё изящная талия, упругие бедра и подтянутые мышцы, которые я не замечал за бесформенной одеждой. Штаны предательски натянулись, но я быстро взял себя под контроль. Горничные рядом со мной положили свои кисточки и попятились назад.

— Куда вы, девочки? — спросила Тереза, поставив на газон мольберт и белоснежный холст. Они виновато улыбнулись и покосились на меня.

— Нам нужно работать, — в один голос сказали они. Увидев расстроенные глаза Терезы, я сжал челюсть и выдохнул.

— Считайте у вас выходной, — спокойно сказал я и снова увидел ее улыбку, смотрящую на девочек. Кажется, это ее оружие против меня и чем быстрее она поймет это, тем скорее я умру.

— Что желает нарисовать главарь группировки? — спросила она, протягивая мне кисточку. Веритас. Я стал главарём группировки спонтанно, когда не смог терпеть увиденного насилия со стороны дяди. Я был социопатом, но хорошо разбирался в эмоциях людей, и по-прежнему не могу видеть страдания на их лицах. Я понял, что больше не в силах терпеть и молча наблюдать, решил создать для себя возмездие. Богатые люди, которые злоупотребляют своим состоянием, ущемляя бедных и угнетая их, подлежат грабежам обученных людей. В мире живут настоящие твари, поднявшиеся на ноги за счет насилия и убийства людей. Они спят, едят и ездят на костях невинных людей. И чем больше несправедливости они творят, тем богаче становятся. Распределение их богатства бедным, наказание за их преступные действия, чтобы уравновесить социальные неравенства. Веритас предпринимает усилия по освобождению людей от плена, будь то физическое рабство или экономическая зависимость. Мы проводим операции и боремся за прекращение работорговли или иными способами действуем для искоренения любой формы угнетения.

— Фенрира, — тихо произнес я, заставив ее вскинуть брови. Я сразу начал пояснять, кто такой Фенрир, но она перебила меня.

— Волк, которого боялись, поэтому и сделали из него монстра, — ответила она, отворачивая от меня. Я хмыкнул, поражаясь ее знаниями. Не все знают деталь про Фенрира, боги боялись волка из-за его размеров, сам же он не предвещал никакой опасности, поэтому они сами сделали из него монстра. Монстра, скованного цепями.

— У меня мало темных красок, может сделаем его розовым? — пошутила Тереза, заставляя меня вскинуть брови. Наблюдая за моим серьезным лицом пару секунд, она разразилась смехом.

— Вставай.

Последующий час мы стояли на холодной улице, мои руки раскраснелись от ирландской погоды, но я воодушевленно продолжал рисовать по ее указаниям.

— Неправильно, — изредка говорила она и положив свою руку на мою, вела кисть в правильную сторону. Вряд ли она задумывалась о наших прикосновениях, так как делала это на автомате и так же помогала других горничным рисовать луг с цветами. Мой волк был темным, окруженный могучими золотыми цепями, которые были сплетены вокруг его плотной шерсти.

Я был поражен, как многие детали, нарисованные Терезой, преобразили картину. Она добавила его глазам цвет, добавляя грозный вид и сильную мускулатуру.

— Не так уж и плохо для первого раза, Харрис, — похвалила она, положив свою лапку на мое плечо для поддержки. Кожа под моей рубашкой нагрелась от ее горячей руки, и я посмотрел на ее губы в легкой улыбке.

— Приму за комплимент, — выдавил из себя и она, прищурив глаза, потянулась за кисточкой. Я был ослеплен ее глазами и сразу не догадался ее намерениям, только когда кисточка в розовой краске из соседнего мольберта коснулась моей белой рубашки. Она