– Тебе вообще по хрену, кого я буду трахать? – почти прорычал он.

Внезапно показалось, что его голос заполняет каждый угол комнаты, а все присутствующие на приеме услышали эту странную претензию. А это была именно она…

– Пол… – я неловко повела бедрами, пытаясь вырваться из объятий. Он не дал… Пришлось протиснуть руки между нами и едва слышно начать оправдываться: – Мы не вместе, и мне плевать, с кем ты, где и когда. Так было, есть и будет.

Мужчина так резко отпустил меня, что я едва не упала на пол. Ему пришлось двумя пальцами зацепить меня за кисть и потянуть на себя, спасая от падения, словно брезгуя более близким прикосновением.

– Спасибо, что предупредила. Половая близость с другими людьми моего партнера по сексу для меня лично имеет большое значение. Но раз тебе плевать на здоровье… Рад, что мы это выяснили! – холодно, словно читая скучный доклад в вузе, отчеканил мужчина.

Такой поворот вопроса заставил испугаться и подумать о совсем других вещах. Фундаментальных! Что я вообще знала о мужчине, с которым сплю? Может быть он болен неизлечимой, передающейся половым путем болезнью…

– Ты, наверное, прав… Мне нужна справка о твоем здоровье!

Клянусь, я услышала его приглушенный рык, больше похожий на утробное урчание дикого животного. Потому ждала очередного приступа неоправданной агрессии, а не холодного:

– Завтра утром она будет у тебя. Странно, что только сейчас ты подумала о данном вопросе.

С моих губ слетел злобный смешок. А действительно! Где-то между ежедневными изнасилованиями, самобичеванием, ненавистью ко всему миру и желанием зацепиться хоть за что-то в этом мире я забыла поинтересоваться о здоровье Пола! И хуже всего, что искренне верила – он следит за ним так же бережно и кропотливо, как и за другими частями своей жизни.

Пока Морган уверенно вел меня куда-то по залу, я отчаянно хотела придумать колкость, которая бы задела мужчину за живое, но все идеи сводились только к его бывшей девушке, Марише Рей. Скажи я что-то подобное вслух, он сразу примет это за ревность, что было бы худшим раскладом событий!

– Дочь? – где-то впереди раздался голос папы, заставляя поднять взгляд и увидеть его в черном фраке. С того момента, когда мы виделись с ним в последний раз, отец заметно поправился, а глаза начали светиться скрытой радостью, которой не было прежде. И, к сожалению, я прекрасно понимала, что не мне было суждено стать его отрадой. А Анне, матери Карины, которая стояла с ним в обнимку, весело мне подмигивая. – Дорогая, я так рад наконец тебя увидеть! Прекрасный момент, чтобы представить тебя официально моей дорогой Анечке.

Бросив короткий взгляд на Моргана, который специально подвел меня к отцу по какой-то неведомой причине, переключила внимание на Анну. Женщина перекрасила волосы в ярко-рыжий и была одной из немногих, кому удалось выглядеть элегантной и женственной в черном балахоне.

– Дмитрий Витальевич, – Пол приветственно пожал старику руку, заставляя того покраснеть, а затем взял хрупкую ладонь его пассии, чтобы поцеловать: – Анна…

– Просто Аня! – тут же перебила его женщина и, по-детски расхохотавшись, слегка игриво изрекла: – У девушек после двадцати пяти нет возраста, а значит, отчество совсем не уместно!

– Настя, куда ты пропала? – не унимался отец, отвлекая мое внимание от колечка на пальчике Анны. Тогда, в кафе, мне не удалось рассмотреть его достаточно четко, а сейчас я буквально получила новый удар под дых, разглядев все интересующие меня детали… – И куда, спрашивается, делись мои ежедневные завтраки?

Мне следовало ответить, но я не могла. Кольцо из белого золота с розовым бриллиантом до сих пор мелькало перед глазами… Только совершенно на другой женщине!

Теплая мужская рука легка мне на талию, осторожно поглаживая. Именно в этот момент Пол решил ответить за меня:

– Настя очень усердно учится, а еще работает в профкоме и берет слишком много дополнительной нагрузки.

Я снова бросила предупреждающий взгляд на Пола, но он даже не попытался ответить на него, мило общаясь со всеми, только не со мной.

– Нет, – равнодушно бросила я отцу, пожимая плечами, – все намного проще! Просто пропало желание.

Папа насупился и бросил на меня взгляд, который обычно немного опережал пощечину, а потом… Перепуганно посмотрел на Пола и, словно чего-то опасаясь, отступил на шаг. Анна тоже поймала эту перемену в его настроении и тут же погладила жениха по руке, словно успокаивая.

Мне не хотелось сейчас вникать в тонкости отношений Моргана и папы, потому как на горизонте замаячила более интересная тема:

– Аня, – повторяя интонацию женщины, притворно ласково проговорила я. Она тут же бросила на меня пытливый и дружелюбный взгляд, еще не представляя, сколько я собиралась вылить на нее яда: – Еще в прошлый раз я догадалась о вашей связи с моим отцом, и вы очень заблуждаетесь, что дело только лишь в светящихся глазах или прочей романтической чуши! – указав подбородком на кольцо, обратила на него всеобщее внимание. – Какая милая вещица… Поздравляю! Надеюсь, папа успел вам похвастаться, какую историческую ценность он надел вам на палец? Сколько поколений успело в нем обвенчаться!

– Настя! – умоляюще прошептал испуганный отец, но невеста остановила его легким проглаживанием.

– Да, Дима говорил, как важна для него эта семейная реликвия, – гордо подняв подбородок, заявила Анна, придя в легкое недоумение от моего насмешливого хмыка.

– Да… еще та реликвия… Только не семьи Валевски! И передается она только по женской линии – от матери к дочери! – все же сказала я после недолгих колебаний. – Оно принадлежало моей матери, которая умерла, когда мне было пять. Родственники мамы очень долго искали эту вещицу перед похоронами, но так и не нашли! Если бы они только знали, что воришка среди своих…

Анна открыла рот в полном изумлении и разочарованно протянула:

– Димочка… Что это такое? О чем толкует Настенька?!

– Ну, Анют… Это не было воровством! Она мне сама его подарила, перед тем как… Перед смертью! – начал оправдываться отец, отступая назад.

– Пожалуй, нам пора, – зачем-то сказала я и так забывшим о нашем присутствии «влюбленным» и развернулась, чтобы уйти.

Внутри меня бурлила радость, и никаких угрызений совести я уж точно не испытывала. Отец не мог просто так забрать кольцо матери, а потом подарить его какой-то незнакомой женщине. Ведь была я – его родная дочь! И единственное, что осталось у меня от родительницы, теперь красуется на пальце какого-то психиатра. Кто я вообще в этом мире, если даже родной папа делает вид, что меня нет?!

– Что ты творишь, Настя? – мы не успели пройти и десяти шагов, когда Морган резко потянул мой локоть на себя и закружил. Остановилась я уже около высокой тумбы, скрытой от большей части зала. Пол крепко прижал меня к ней и наклонившись к самому лицу, повторил вопрос более конкретно: – Зачем ты ведешь себя, как настоящая су…