возможным. И похоже дежурное «Зло» то же его не понимало.

— Ладно, — глядя как наш «уже не млау, но лейнау и мяу» пошел умываться, сказал «Зло» — Идем Артаньянов с тобой людей считать.

И мы начали считать спящие тушки по кубрикам. Начали к счастью строго по порядку с первого, и далее к следующему. То есть двенадцатый считали последним.

— Ну что же все на месте, — задумчиво вытерал платочком голову дежурный по институту, — похоже Петренко показалось.

— Или они успели вернуться. — пожал я плечами, усмехаясь.

— Хех, мда, или так. — усмехнулся и «Зло» и просверлил меня взглядом. — Но ты не радуйся у тебя еще с первым корпусом непонятное что-то произошло. Один самовольно отсутствующий у тебя все же есть, Артаньянов. — довольно потер руки майор.

— Думаю Колпаков не пришел ночевать в кубрик, заночевал в первом корпусе.

— И ты так спокойно мне говоришь?

— А что тут переживать? Я думал вы его весь корпус мыть заставили, он залетчик известный. Хотя если честно не обратил внимание я на наряд, косяк чего уж тут. Кто бы смотрел на этих в наряде, никто же не ожидает что из наряда можно в самоход свинтить.

— Ага! Так он в самоходе?!

— Я такого не говорил. Ну откуда я знаю. — простонал я. — Думаю, нет, просто ночует в первом корпусе, тут ему сложно.

— Неуставные взаимоотношения? — тут же зацепился за мою оговорку майор.

— Откуда же у нас на курсе неуставные взаимоотношения? Шутите?! — притворно изумился я.

— Ты Артаньянов чего мне голову морочишь?! Где Колпаков?

— Думаю несет службу в первом корпусе, раз уж этот как там его, второй-то вон тут стоит.

— Так. Как там тебя?

— Курсант Касатонов.

— Ты дежурный по первому корпусу?

— Так точно.

— Где твой дневальный?

— На посту.

Периодически что-то гавкал наш курсовой офицер, но его никто не понимал.

— Допустим. — дежурный взял трубку и попросил соединить его с первым корпусом. — Так, ясно. — повесил он трубку. Ну а где был твой дневальный в свое время отдыха? То есть с десяти до двух?

— Эм… Не могу знать… — осторожно сказал Касатонов.

— Как это не можешь знать?! В самоходе?! На курсе он не появлялся. Что в молчанку будем играть?! Помог товарищу в самоход уйти? Ты у меня вылетишь из института как пробка из бутылки. Объяснительную пишите, на имя зам…, нет, на имя начальника института!

То же мне пугатель, можно подумат ьесть разница на чье имя писать объяснительную.

— Товарищ майор — плаксиво поплыла Касатка. — Он в корпусе ночевал.

— Почему в корпусе он ночевал?

— Ну так там лучше, и не мешает никто.

— Как это лучше! Как?! На партах в аудитории? Чем это лучше? Или его в кубрике так изводят что там и впрямь лучше? Почему он не пришел? Неуставные отношения да? Кто там издевается над Колпаковым?

— Нет, — затрясла головой перепуганная Касатка, а я показал ему за спиной дежурного кулак. — Он же, ну это, лаборант…

— Лаборант… ну и … Где он лаборант?

— По ТГП!

— ТГП… И какой ключ у него есть, от какого кабинета?

Мне оставалось только мысленно схватиться за голову, залет приобретал новые окраски. Ключ у колпачка похоже был от кабинета замначальника института, если я правильно понял. И это полный писец.

— Я не знаю. — побледнел Касатонов, то же кажется начавший понимать, что хрен редьки не слаще и пытающийся понять степень своего участия и ответственности в этом залете.

— Вау-вау-Бау! Что непонятного? — заметил наш лейтенант.

— Да все, все непонятно, — саркастично бормочет себе под нос «Доктор Зло».

— Обяснау писау! — наконец удалось разобрать нечто похоже на слова в этих гавканьях.

— Объяснительную пиши, в Ленинской? — глядя на Мягкова дожидаюсь его кивка. — В Ленинской комнате! — показываю рукой куда исчезнуть Касатке.

— С вашего Колпакова я объяснительную возьму сам. — говорит дежурный по институту.

— Я свау! — уверенно заявил Мягков. — Артаньяу я на пау тау.

— Так точно! — уверенно говорю я, ликуя в душе.

— Ты что понял его? — ошарашенно спрашивает дневальный.

— Территорию проверять поди. Ладно, сядь на окно и пали, я вниз встречу наших.

— Мансур ты нам должен. — сообщает комод с первого взвода, выглядывая из кубрика.

А то! — усмехаюсь я подтверждая.

Это же его ребята перепрыгивали из своего кубрика в кубрик напротив, занимая кровати наших самоходчиков.

— Базара нет, должен. — киваю я. — Сочтемся Коля.

Едва открыл дверь и услышал дикий топот, смех, выкрики. Через секунду пятерка самоходчиков пролетела мимо меня.

— Бля, он нас видел!

— Аха-ха! Ты видел его рожу?! — ржет неадекватный самаходчик.

— Га-га-га!

— Быстрее раздевайтесь и в койки. — шиплю и плююсь я.

— Твою мать он же видел нас! — вот это уже более оадекватная реакция.

— Да пофиг!

— Кто видел Мяу или Зло? уточняю я.

— Зло.

— Слава Аллаху! Он не знает же в лицо вас, тем более темно там.

— От нас же шмонит! — дошло до кого-то.

— Твою мать…

— Там жвачка у меня в сумке есть в шкафу. — проявил командный дух дневальный.

Дежурный прибежал обратно тыкнулся к вторакам, затем к нам. И они и мы были убедительны. К счастью «Зло» отчего-то не догадался построить всех и обнюхать, или это показалось ему совсем уж безумным или побоялся что спросят с него за такие ночные подъемы, если еще и никого не вычислит опять.

— Я вам еще покажу! — злобно хлопнул он дверью и пошел трясти Колпака.

Пришедший Мяу что-то гавкал, но его никто опять не понял, даже не знаю объяснил ему дежурный что видел самоходчиков или нет. Предложил ему чаю на всякий случай, но видимо не угадал. Ничего непонятно с этим Мягковым. В конце концов он рукой махнул и закрылся в офицерской.

Утром пришлось докладывать Орлу что получены замечания от дежурного. Ну а потом он в ужасе представил, что там понаписал дежурный по институту в своем рапорте.

— Как же так?! Это залет Мансур! — краснеет наш маленький фюрер. Так и хочется сказать Нихт капутен, нихт капитулирен. Яволь мой фирер.

— Так точно. — кивал я — Виноват.

— Да что мне твое виноват! Ты же нормально всегда службу нес?

— Ну… — не стал я оспаривать это мнение.

К счастью про то чего нет дежурный писать не стал. Все же ему пришлось бы признать, что его одурачили, и кто были те самоходчики он понятия не имеет. Даже доказать не может что они были, а раз так, то и докладывать не стоит, иначе сам бы крайним и оказался, как уже бывало. Казалось бы вскрытие кабинета замначальника института грозило еще более грандиозным разрывом задниц, но и тут Плотник все переиграл. Термит