Тем не менее, он продолжал действовать по программе, видимо, заранее установленной. Он объявил о созыве съезда, который поторопились сейчас же собрать услужливые Пиралов и Карнаилов.

В ожидании съезда Исмаил Хаки Бей усердно знакомился. К его приезду Гунибский отряд Арацханова успел уже целиком разбежаться, оставив по себе единственный след, – это опустевшие крепостные цейхгаузы. Все его руководители и инспекторы разъехались по домам и отдыхали от своих трудов. Узун Хаджи тоже успокоился и уехал к себе в Салты.

С Узун Хаджи у Исмаила Хаки Бея вышла очень комичная история. Узун Хаджи в сознании своего величия считал, видимо, что Исмаил Хаки-Бей должен был явиться к нему на поклон. Он сидел в своих Салтах и ждал. А Исмаил Хаки Бей, поддерживая свой блестящий престиж долгожданного гостя, считал, что все, в том числе и Узун-Хаджи, должны были встретить и приветствовать его, и тоже не думал ехать в Салты. Так и не пришлось им встретиться.

Впрочем, Исмаил Хаки Бей совершенно не нуждался в Узун Хаджи. От случившегося терял только последний. Упорный старик, оскорбленный таким поведением турок, не приехал даже на съезд.

В назначенный день съезд собрался. Это был многочисленный съезд. Были представители всех аулов, все офицеры и вся интеллигенция. В заключение Исмаил Хаки Бей сказал, что он не собирается сейчас идти на Шуру. Пусть те, кто сейчас держит фронт, остаются на своих местах и продолжают обороняться. Пока же он должен ознакомиться с положением вещей и сообщить обо всем высшему командованию. Как представитель организованного государства, он должен действовать организованно.

Съезд выслушал его, но никаких претензий не было. Также не было принято никаких решений. Все выступления Исмаила Хаки Бея звучали тоном приказа, голос съезда значения не мог иметь, и был не нужен.

Так поняли все, не только я.

Гуниб и Хунзах

Вскоре после съезда в Гуниб приехал Кайтмас Алиханов с сотней аварцев. Цель его приезда узнать, кто здесь приехал, зачем и какую силу приехавшие представляют.

Кайтмас остановился у меня. С ним мы пошли к Исмаилу Хаки Бею. Однако Кайтмас не поверил Исмаил Хаки Бею, что турки придут с большими силами, что они будут и смогут защищать Дагестан от большевиков. Не верил этому и я. Наши мысли сошлись. Я решил оставить Гуниб и турок, воспользоваться приглашением Кайтмаса и переехать к нему в Хунзах и жить там.

Сборы были недолгие, и я выехал вместе с Кайтмасом. Уже по дороге в Хунзах Кайтмас высказал мысль, что он охотно не пустил бы турок в Аварский округ. Он считал, что в этой каше лучше всего аварцам остаться в состоянии нейтралитета и защищать свои аулы в случае явной угрозы со стороны наступающих большевиков. На деле, конечно, Кайтмас заботился о себе. Его власти в Аварском округе и со стороны турок, так же, как и со стороны имама, была определённая угроза. Он боялся, что те или иные возьмут над ними верх. Большевиков он меньше боялся. Был уверен, что народ с ними драться будет.

По приезду в Хунзах в доме Кайтмаса собрались хунзахские старики и кое-кто из молодёжи. Помню Абу Муслима Атаева, Гитиновасова, Гамзата. Обсуждали вопрос: пустить или не пустить турок в Хунзах. После долгого раздумья решили пустить. Не пустить было просто неудобно. Повода не было.

Исмаил Хаки Бей приехал вслед за ними. Видимо, он понял значение Хунзаха. Встреч никаких не было. Исмаил Хаки Бей рассчитал свою поездку так, чтобы быть в Хунзахе к моменту, когда выходили из мечети. Состоялся небольшой митинг. Речи турок всё те же, те же статьи из Корана. Те же вопросы: откуда, зачем, возникали у всех сами собой. Но разговоров было мало. Выслушали и разошлись по домам, унося каждый свою душу.

Наступление Махача

Как раз в этот день в Хунзахе было получено важное известие, что Махач с отрядом вышел из Шуры. Взяли Гимры и Унцукуль и направляются в Хунзах. Известие это было встречено неожиданно тихо. Оно было и неприятно, так как готовых сил для сопротивления не было. Неловко было и перед турками. Кайтмас же был прямо рассержен. Под его давлением на собранном им совещании было решено немедленно собрать нужные силы и выступить в двух направлениях и против Унцукуля, чтобы остановить движение Махача, и на Араканском направлении, чтобы нанести большевикам более существенный удар и заставить их очистить Гимры.

По предложению собрания я принял командование над отрядом, который должен был действовать в направлении Унцукуль–Гимры. Этот отряд должен был составиться из части отряда Кайтмасова и хунзахских добровольцев. Кайтмас же сам должен был двинуться на Араканы, проведя предварительно мобилизацию всего Аварского округа. Мне в помощь были командированы Магомед-Хан Эльдаров и Качалов, а с Кайтмасом остался Абу Муслим Атаев.

Я выступил крайне спешно. К небольшому ядру в отряде Кайтмаса присоединилось только несколько десятков человек из тех, что случайно были на базаре, да из ближайших селений, расположенных от Хунзаха на расстоянии человеческого голоса.

Всего набралось человек сто. О количестве сил, которые были с Махачом, мы не имели представления. Это, впрочем, не имело значения. Моё задание было лишь остановить его продвижение, что легко сделать с теми силами, что у меня. В случае нужды Алиханов должен был выступить мне на помощь, с артиллерией и пулемётами.

Операция против Махача

Мы выступили из Хунзаха в тот же день около 5-ти часов вечера. Двигались мы очень быстро и через пару часов на повороте дороги к Бетльскому плато и аулу Цатаних наткнулись на пикет Махача.

Пикет дал по нам залп. Мы остановились и стали в боевой порядок. Часть хунзахцев, знавшая хорошо местность, бросилась в обход. Но пикет, не задерживаясь, ушел. Мы пошли дальше и беспрепятственно дошли до аула Цатаних, где и заночевали.

В ауле мы узнали, что Махач ночевал там накануне. Орудий с ним не было. Отряд был небольшой.

Ночь прошла спокойно. Утром мы поднялись на Бетльское плато. Никого по пути не встретили. Видимо, противник поспешно отступил. На плато нас догнал Андийский отряд, организованный бывшим начальником участка Хадисом Хадисовым, человек в 300 конных. Они сообщили нам, что следом идёт их пеший отряд человек в 400. В Цатанихе к нам присоединились несколько сельчан этого аула. И подошло подкрепление из Хунзаха, человек 50 пеших. Мой отряд, таким образом, вырос и начал походить на отряд.

Кайтмас прислал мне записку, что он решил, что я