Слышала, как в соломе возятся крысы.

Слышала приглушённые всхлипывания где-то в соседних камерах.

Но ничто не могло заглушить слова Гэмблера: нельзя недооценивать людей, когда дело касается двуличия и кровопролития.

В ту ночь я видела во сне жуткий зелёный свет. Проснувшись в ужасе, я сразу поняла: это не сон. Прямо передо мной за решёткой камеры проплывало светящееся облако.

Это был не солнечный свет. И не огонь. Я прищурилась, чтобы разглядеть.

– Тихо, даирн, – послышался чей-то голос.

Это был Лука.

Он вышел из этого странного света и показал мне ключ. Было видно, что он нервничает: то и дело глядел по сторонам, пока вставлял его в замочную скважину. Наконец дверь со скрипом открылась.

– Моя магия действует совсем недолго, – тихо сказал он. – Я дыхнул надзирателю в ухо, и он уснул. Но если шуметь, тут же проснётся.

Я как можно тише подползла к двери.

– Куда ты хочешь меня увести?

– К Харе. Она убедила меня, что так будет лучше.

И я снова почувствовала наполовину ложь, наполовину правду.

– Спасибо, – прошептала я. Я пошла за ним по тёмному коридору, но затем остановилась.

– Мы должны освободить кое-кого ещё.

– Что?

– Выпустить из камеры. Феливета. Он нам пригодится.

– Ты подружилась тут с кем-то и хочешь, чтобы я его выпустил на волю?

– Да. Прошу тебя.

– Феливет, – повторил Лука, – беспощадный хищник.

А вдруг он прав?

– Да.

Лука в недоумении покачал головой.

– Это безумие.

– Возможно, – согласилась я. – Но…

Когда-то я совершала поступки, которые казались мне единственно верными, но потом они оказывались большими глупостями. И таких поступков было немало. И всё же то ли мой инстинкт, то ли моё чувство благодарности к Гэмблеру, возникшее после общения с ним, подсказывали: поступить надо именно так.

Вынырнув из жуткого светящегося облака, я подошла к двери его камеры.

– Гэмблер! – тихо позвала я его.

Реакция феливета меня поразила. Я и глазом не успела моргнуть, как он резко открыл свои бледно-голубые глаза и, сделав всего одно грациозное движение, мгновенно оказался у двери, оскалившись и выпустив когти. Он был как лань, но огромная и холёная, вся чёрная, за исключением аккуратных белых полос на морде. А его длинный, мощный хвост чем-то напоминал змеиный.

– Что происходит? – спросил он.

– Я удираю. Ты со мной?

– Удираешь? – Он наклонил свою огромную голову и, щурясь, посмотрел на облако света. – А, так тут магия.

– Да – подтвердила я. – Но сначала скажи мне кое-что.

– Что?

– Если я тебя выпущу, ты не нападёшь на меня? И на моих друзей? Один… нет, двое из которых – люди. А ещё воббик.

– Я вас точно не трону.

– И ты веришь ему? – скептически спросил Лука.

– Верю, – ответила я. И тут же добавила: – И да, Гэмблер, с нами ещё лошадь.

– Выпусти меня – и я стану твоим слугой, а ты будешь моим хозяином.

Я в надежде посмотрела на Луку, который раздражённо воскликнул:

– Что ж, вероятно, мне это выйдет боком.

Спустя мгновение мы уже покинули тюрьму и шли по улице так тихо, как только могли: Лука – уже без магического света, – Гэмблер и я.

Я верила Гэмблеру. Доверяла своей интуиции. Однако страшные истории об огромных кошках, которые мне часто приходилось слышать, не выходили у меня из головы. Ведь ему ничего не стоит убить и Луку, и меня за считанные секунды.

Обратно Лука вёл нас уже другой дорогой – мы спускались по узкой лестнице в абсолютной темноте, потом ещё по одной – и оказались в душном коридоре.

Лука распахнул дверь наружу, перед нами стояли Хара и Тоббл.

Тоббл завопил:

– Феливет!

Хара выхватила меч.

– Нет, нет! – закричала я. – Это друг.

– У феливетов не бывает друзей, – резко ответила Хара. – На этом острове им мало кто доверяет. А за его пределами тем более.

– Верно, – ответил Гэмблер, и на мгновение я испугалась, что допустила непоправимую ошибку. – В отличие от людей, мы предпочитаем одиночество. У нас каждый сам себе прокладывает дорогу. – Он усмехнулся, показывая блестящие зубы. – И охотимся мы тоже в одиночку, – гордо добавил он.

Тоббл отважно встал рядом со мной.

– Этого даирна ты тронуть не посмеешь, – пригрозил он дрожащим голосом.

– Спасибо тебе, Тоббл, – положив руку ему на плечо, сказала я. И как бы я ни противилась, всё же должна была признать, что сильно по нему скучала. – Но я Гэмблеру доверяю.

– У нас, воббик, существует свой кодекс чести, что бы ты о нас ни думал. И я поклялся служить Бикс.

– Прекрасно, – со вздохом ответила Хара. – Теперь нам надо ещё и феливета прятать?

– А каков план? Как-то можно выбраться с этого острова?

– Пока нет, – ответил Лука. – Но после церемонии тысячи людей потянутся на паромы и частные лодки. В этой толпе у нас появится шанс затеряться.

– Так это подобие… похорон всё-таки будут устраивать? – спросила я.

Глядя на Хару, Лука кивнул:

– Отменить их уже невозможно. Если учёные признают, что ошиблись и даирны не вымерли, они потеряют доверие Арактик и, как следствие, поддержку Мурдано, ведь она – правая рука Мурдано.

И мы двинулись в путь, стараясь идти как можно тише. Уже начинало светать. Дорогу показывал Лука, поэтому он шёл первым, за ним – Гэмблер. Такой была наша компания – два человека, свирепый хищник, смешной воббик и ещё-не-вымерший даирн в обличии собаки, существование которого представляло большую угрозу для правителей мира.

– Лука знает одно место, – прошептала Хара.

Когда мы увидели полицейский патруль, то спрятались в аллее. Лука пробормотал заклинание. Это заклинание не сделает нас невидимыми, объяснил он нам, просто они не обратят на нас внимания. И правда – полицейские спокойно прошли мимо нас.

– Несколько месяцев назад мне исполнилось пятнадцать, – пожимая плечами, сказал нам Лука. – Поэтому я только начинаю изучать магию.

– Как мы только что увидели, у тебя уже неплохо получается, – сказала Хара, восхищённо глядя на него.

– А тут все полицейские – люди? – спросил Тоббл.

– Нет. Некоторые животные также на них работают. Хотя да, в основном это люди и раптидоны.