Огромные насекомые сидели на земле, или же из ям торчали только их головы.

– Не так уж много жуков, – заметил Тоббл, – это хорошо.

– Что, не любишь террамантов? – поддразнила его я, пытаясь разрядить обстановку.

Раптидоны располагались в зоне, которая считалась секцией феливетов. Они большими стаями сидели на деревянных шестах, словно это был лес низкорослых деревьев, и некоторые из них позволяли себе взлетать или парить в небе, несмотря на требование соблюдать протокол и сидеть на своих местах.

В середине площади располагалась секция в виде песочных часов для людей: справа – между натайтами и феливетами, а слева – между террамантами и раптидонами. Люди стояли вплотную друг к другу, и их было значительно больше, чем представителей остальных четырёх классов.

– Церемония будет проходить следующим образом, – объявил оратор. – Сначала с речью выступит Главный Учёный, затем будет экскурс в историю даирнов, а после сама прорицательница Мурдано, великая Арактик Вел Друанд удостоит нас чести выступить перед нами. Потом будет открыт Монумент Даирнам, которых мы сегодня провожаем. А затем начнётся гулянье!

Толпе, казалось, идея праздника понравилась намного больше торжественных речей и открытия памятника. И только мне одной, по-видимому, было интересно послушать историю нашего класса.

А ещё мне не терпелось увидеть статую, которая стояла перед сценой, накрытая тканью.

– Пожалуйста, не забывайте, что это торжественное мероприятие, – строго сказал оратор.

Он расправил крылья и, пикируя над толпой людей, повернул направо и скрылся среди представителей своего класса, раптидонов.

Лука вернулся, неся за спиной тяжёлый мешок. Он со вздохом сбросил его на землю.

– Надеюсь, этого хватит, Гэмблер. – Лука достал свёрток, через который местами просачивалась кровь. Он раскрыл его, и мы увидели петуха размером с Тоббла.

– Премного благодарен, – ответил Гэмблер. – Подойдёт, чтобы подкрепиться.

Лука бросил петуха Гэмблеру, и тот поймал его на лету.

Для всех остальных Лука принёс хлеб, большой кусок сыра, колбасу и бутылку сидра. Мы сели есть, и я, пока жевала, пропустила речь Главного Учёного. Поев, я вернулась к окну. Главный Учёный – натайт – заканчивал говорить.

– …а следовательно, принимая всё это во внимание, мы с большим сожалением должны официально признать даирнов вымершим классом. Исчезнувшим навсегда.

Исчезнувшим навсегда.

От этих слов у меня сдавило грудь. Я закрыла глаза, а когда открыла, поняла, что все вокруг – Тоббл, Хара, Лука и Гэмблер – с тревогой и жалостью смотрят на меня, а феливет – ещё и с любопытством.

Я выпрямилась и попыталась прислушаться к тому, что происходит на сцене. Дряхлый и сгорбленный старик при помощи двух помощников поднимался по ступенькам.

– Это Ферруччи, – сказал Лука.

– Этот старый обманщик собирается рассказывать историю нашего класса? – в бешенстве спросила я.

Лука пожал плечами.

– Он считается истинным знатоком в этой области.

– Скорее, можно назвать его истинным разочарованием, – еле слышно сказала Хара.

Голос Ферруччи был очень слабым, и я улавливала лишь обрывки фраз.

– …тогда, во Времена Трудностей, Чарльз Мордан, Офицер Хурска… воюющие королевства… договориться о мире с Метьян Нур, феливетом Главным Охотником… обе стороны убедили даирна… и эта встреча… привела к…первому соглашению между человеком и феливетом.

Услышав имя Метьян Нур, феливеты издали резкий устрашающий рык. Люди вяло зааплодировали, терраманты вежливо затрепыхали своими нерабочими крыльями, а натайты зашлёпали по воде. И только раптидоны никак не отреагировали.

– …Третья Война Слияния рек… королевы натайтов…

Дальше я услышала имя королевы натайтов, но повторить звуки, похожие на свист и щелчки, издаваемые вместе с неразборчивыми согласными, не смогла бы.

– Я слышал о войне, но не знаю подробностей, – сказал Тоббл.

Я знала ненамного больше. На занятиях Дэлинтор редко произносил это слово.

– Война, – угрюмо сказала Хара, – это когда одно племя, город или вид нападает и пытается уничтожить другое племя, город или вид.

Всё так, но я чувствовала, что Хара чего-то не договаривает. Она слишком болезненно отреагировала на слово «война» и приняла это близко к сердцу.

– По крайней мере, сейчас никто не воюет, – ответил Гэмблер с очевидным сарказмом.

Хара обернулась и посмотрела на него, но промолчала.

Ферруччи продолжал перечислять войны, переговоры, соглашения, обозначая в них роль даирнов.

– И в самом деле, – он остановился, чтобы отдышаться, – можно сказать… на самом деле… необходимо… без чего война… вершили историю.

– Он заканчивает речь, – сказал Лука.

– Как ты определил? – удивилась Хара.

Лука засмеялся.

– Почти всю её написал я. Ферруччи добавил совсем немного.

– До сих пор не могу поверить, что рассчитывала на помощь Ферруччи; на то, что он спасёт Бикс, – сказала Хара. – Я была уверена, что он хороший человек.

– Даже хорошие люди не всегда совершают правильные поступки, – просто ответил Лука, на секунду положив Харе руку на плечо.

Она с досадой смахнула слезу.

Услышав этот разговор и увидев её слёзы, я внезапно абсолютно точно поняла: Хара никогда не желала мне зла. Она искренне верила, что Ферруччи станет моим спасителем. Конечно, она хотела получить вознаграждение, но не за мою шкуру, а за мою жизнь.

– …и таким образом, с глубоким сожалением… конец существования этого класса… прекрасного и… уже никогда.

Речь завершилась. Раптидоны пронзительно и громко закричали, по всей видимости полагая, что именно в конце говорят о самом важном. Люди в предвкушении зашептались, а натайты стали подпрыгивать в воде, чтобы лучше рассмотреть происходящее на сцене, куда сейчас поднимались солдаты в красно-серебряных ливреях войска Мурдано и со значками с изображением голубого глаза поверх руны S.

К площади приближались ещё солдаты. В конце их колонны шли двенадцать крепких мужчин, нёсших на плечах паланкин. Подойдя к сцене, они дружно приподняли его так высоко, чтобы дверь оказалась на уровне платформы.

Зайдя на сцену, солдаты синхронно выстроились в два ряда, а офицер красиво шагнул вперёд, открыл дверь паланкина и отступил назад.

– А вот и она, – сказал Лука.

Я не знала, чего ждать. У меня не было ни малейшего представления, как выглядят провидцы. Мне казалось, это будет кто-то наподобие Ферруччи – дряхлый и сгорбленный, демонстрирующий своё превосходство. Люди, насколько я успела узнать, отличались друг от друга фигурой и размером, но всё же не так сильно, как феливеты и раптидоны. Провидец оказался светлокожим представителем своего класса, женщиной, с блестящими чёрными волосами до середины спины, в красном халате до щиколоток, украшенном серебристыми звёздами. Её голые руки были покрыты синими, красными и зелёными татуировками. Лука объяснил, что это магические руны и знаки, демонстрация её волшебной силы.