В глубине души она все еще надеялась на Хэвен, хотя тот уже превратился в пепелище.

– Я хочу знать, – произнесла Лира. – Почему они с нами так поступали? Почему они сделали нас больными? – Она помолчала и добавила: – И есть ли лекарство?

Семьдесят Второй притормозил и встал как вкопанный.

– Лекарства нет, – буркнул он.

– А может, и есть, – возразила Лира. – Ты сам говорил, что тебе толком неизвестно, чем врачи занимались в Хэвене. Может, они давно что-то изобрели. Придумали какой-нибудь препарат.

– А зачем? – проворчал Семьдесят Второй и криво улыбнулся.

Внезапно Лира его возненавидела. Она никогда не встречала никого, кто заставлял бы ее испытывать так много противоречивых чувств. И вообще кто заставлял бы ее испытывать какие-либо эмоции.

– Тогда я не понимаю, зачем они с нами возились, – призналась Лира.

Семьдесят Второй посмотрел на нее, прикусив щеку изнутри. Лира решила, что он даже не уродливый. Пожалуй, он красивый на свой лад – странный, угловатый, как те колючие растения с веером темно-зеленых листьев, которые росли между дорожками в саду института.

Накануне Лира подслушала, как Джемма говорила с кем-то по телефону. Наверное, она не заметила, что Лира шпионила за ней. «Девушка и парень, – сказала она. – Девушка, похоже, больна. Парень, – тут Джемма перешла на шепот, – красивый».

Лира никогда прежде не думала про людей и реплик с такой точки зрения, хотя ей сразу понравились черты лица Джейка. И задним числом она предположила, что доктор О’Доннел тоже была красивой. По крайней мере в воспоминаниях Лиры.

Интересно, а она сама уродливая?

В отдалении появились два пятна света. Лира зажмурилась. На миг ее охватила паника, но чуть позже она поняла, что к ним просто-напросто приближается автомобиль. Но машина стала замедлять ход, и Лира оцепенела. Почему-то они с Семьдесят Вторым инстинктивно взялись за руки. Его ладонь была большой, сухой и гораздо более изящной, чем руки врачей в одноразовых перчатках – те всегда казались холодными и влажными на ощупь, какими-то мертвыми.

– Ребята, вы в порядке? – окликнул их мужчина через открытое окно машины.

Семьдесят Второй кивнул. Лира обрадовалась. У нее пересохло в горле – сейчас она бы не смогла выдавить из себя ни единого словечка.

– Чудное место для прогулок, – добавил мужчина. – Вы поосторожнее, ладно? А то здесь тачки носятся со скоростью семьдесят-восемьдесят миль.

Он начал закрывать окно, и Лира перевела дух, облегченно, но и ошеломленно. Если мужчина и узнал в них реплик, он никак не выказал свою догадку вслух. Вероятно, различия все-таки не настолько бросаются в глаза, как она прежде считала.

– Привет! – неожиданно выпалила она, и оконное стекло с жужжанием поползло обратно. – Привет! – повторила Лира и шагнула к машине, игнорируя Семьдесят Второго, который что-то шипел ей вслед – наверное, предупреждение. – Вы слыхали про Палм-Гроув?

– Палм-Гроув, который во Флориде? – У мужчины оказались толстые, мясистые пальцы, которыми он зажимал дымящуюся сигарету. – Вы что, собираетесь прогуляться до Палм-Гроува? – усмехнулся он.

Но когда Лира не улыбнулась в ответ, он, сощурившись, посмотрел на нее сквозь облачко дыма.

– Двенадцатый едет прямиком к побережью на Таллахасси и проходит через Палм-Гроув. Так что, ребята, вам надо на автобусную остановку. Но туда пешком миль пять-шесть.

Лира кивнула, хотя и не знала, что он назвал «двенадцатым» и сколько это вообще – пять-шесть миль.

– Хотя в такое время вы на автобус и не сядете, – продолжал мужчина. – Надеюсь, у вас есть где переночевать? – Он внимательно посмотрел на Лиру, а затем его взгляд скользнул поверх ее плеча к Семьдесят Второму и вернулся обратно. Выражение его лица стало серьезным. – Эй, что с вами стряслось? Выглядите вы неважно.

Лира попятилась.

– Я в порядке, – сказала она. – Мы оба в порядке.

Мужчина еще несколько мгновений не отрывал от них пристального взгляда.

– Следите за машинами на этом отрезке. Они пролетят полдороги до Майами, прежде чем сообразят, что сбили вас.

И он уехал: задние фары автомобиля превратились в красные точки, напоминающие огоньки сигарет, а вскоре и вовсе исчезли.

– Тебе не следовало с ним трепаться, – сказал Семьдесят Второй. – Им нельзя доверять.

– Он сам со мной заговорил, – возразила Лира. – Кроме того, что тут плохого?

Семьдесят Второй покачал головой, продолжая смотреть вперед, словно ожидал, что машина может вернуться.

– Зачем нам в Палм-Гроув?

– Там нам помогут, – осторожно ответила Лира.

– Кто? – Семьдесят Второго сзади освещал уличный фонарь, и на его лице плясали тени.

Лира знала, что он может отказаться пойти с ней. Ну и что? Она все равно доберется до Палм-Гроува. Они ничего друг другу не должны. Лишь случайность продержала их вместе так долго. Однако перспектива путешествовать в одиночестве пугала Лиру. В Хэвене она никогда не оставалась одна. По крайней мере, охранники всегда за ними наблюдали.

Может, что-нибудь сочинить? Не стоит. Лира не умела убедительно врать.

Да и какой смысл? У нее здесь никого не было и Семьдесят Второй был прекрасно осведомлен о ее положении.

– Женщина, которая работала в Хэвене медсестрой, – попыталась объяснить Лира.

– Нет! – воскликнул Семьдесят Второй и зашагал дальше, пиная гравий и отправляя его в полет на шоссе.

– Подожди! – Лира схватила его за руку – ту, которую пересекали заметные белые шрамы.

Она развернула Семьдесят Второго к себе и испытала потрясение. На секунду ее тело принялось буквально что-то говорить ей, но Лира не поняла – что же именно.

– Нет, – повторил Семьдесят Второй.

Лира отпустила его. Она не могла сообразить, чего она от него хочет, и чувствовала себя смущенной, обессилевшей и несчастной.

– Она не такая, как остальные, – сказала Лира.

Доктор О’Доннел говорила: «Вы очень хорошая», а медсестра Эм ревела и хлюпала носом. «Вам просто оказалось это не под силу».

Значит, медсестра Эм должна им помочь. Ведь доктор О’Доннел никогда слов на ветер не бросала.

– Почему ты так считаешь? – поинтересовался Семьдесят Второй.

Он рванул вперед, и Лира чуть не споткнулась, пытаясь отстраниться от него. Теперь она не хотела находиться рядом с ним. Даже когда между ними оставалось несколько дюймов, Лира ощущала, как по ее телу циркулирует какой-то теплый и живой поток, который что-то шелестел и шептал ей в уши. Она ненавидела это новое ощущение.

– Просто знаю, – огрызнулась Лира. – Она уволилась, но она хотела помочь нам.

А мысленно она добавила: «Доктор О’Доннел верила в нее. Доктор О’Доннел всегда права». Лира отчаянно желала узнать, где живет доктор О’Доннел. Ей снова вспомнилось, как доктор О’Доннел гладила ее по голове. Мама. Наверное, дома у доктора О’Доннел стоит белоснежная мебель, и в комнатах царит порядок, как в Хэвене. Только находится дом доктора О’Доннел не на берегу океана, а где-нибудь в поле, и через открытые окошки ветер несет запахи цветов.