Вот тогда Петру с Меншиковым и пришла идея поиграть, как сейчас говорят, в злого и доброго следователя: они первыми на Руси решили потрясти магнатов таким способом. У меня нет и тени сомнений, что все подношения (то есть взятки и откаты) Меншиков исправно делил с царём, то есть с государственной казной. Когда же кто-то из олигархов-XVIII со своим возмущением на «беспредел» Алексашки приходил жалиться к Петру, царь «включал дурака», закатывал глаза, бил Меншикова по пятой точке и, быть может, даже вешал каких-то десятых в ряду взяточников из «номенклатурной гвардии», пожадничавших с откатом на верх… но ситуация с тотальной коррупцией Санкт-Кремля потом оставалась в неизменности. Очень скоро все всё поняли, и жалиться ходить перестали, накапливая ненависть к «злому» Данилычу и пестуя мечты как можно скорее позабыть этот страшный сон про «доброго» Петра. Всё – как и всегда[22].

И этот канал вбирал в себя ещё один мощный поток средств на реформы, войны и утехи. Похоже, Романов-3 и Меншиков очень внимательно изучили опыт Ивана IV, которому Строгановы заносили мзду регулярно[23]; идея предпоследнего Рюриковича на троне Кремля была этим тандемом ушлых мужиков просто творчески развита до стадии «совершенства» с гениально поставленным «театральным представлением». Так на Руси было легализовано взяточничество, а избирательная коррупция возведена в государственный стандарт поведения чиновников – ведь рыба гниёт с головы!

Так подходил к своему завершению отрезок накапливания пассионарной энергии Российской суперэтносистемы, страна выходила из фазы надлома, оставив истории кровавые княжеские междоусобицы, потихоньку переходя на «экономические» и идеологические методы управления, на методы НЛП.

Образование – самая больная тема в России. Если кратко описать эту боль, то лучше слов П.Ф. Каптерева не найти:

Конспект обзора Петром Фёдоровичем состояния образования в России – здесь. 0.97 Mb.

Так как говорить о высшем образовании в современном понимании этого термина в отношении Средних веков неуместно, уровни школ я разделил на два:

Обращаю внимание: определение «человек с высшим образованием» применительно, например, к выпускнику Болонского университета 1294 г. может внести путаницу в современные умы, так как тогдашние студенты были озабочены главным образом изучением Библии, – именно её содержание считалось истиной в последней инстанции. Соответственно выпускник средневекового университета в первую очередь являлся носителем латыни – богослужебного у католиков языка, умел читать и переписывать (т. е. плодить) богополезные и канонические тексты, а также вещать пастве проповеди (т. е. владеть риторикой и прочими приёмами НЛП); также он должен был уметь хорошо считать церковные доходы, придумывая всё новые и новые источники пополнения корпоративной казны. И нет потому ничего удивительного в том, что система бухгалтерского учёта была придумана в канун появления протестантизма Лукой Пачоли, итальянским монахом! Но называть систему обучения в университетах Средних веков высшим образованием до появления Мартина Лютера на исторической сцене – язык не поворачивается!

Россия же получила прививку от протестантизма задолго до его появления в Западной Европе, разгромив его русский аналог, идеологию ереси жидовствующих на Соборе 1504 г., а всех носителей ереси бросив в костры[24]. То есть вирусу идей Лютера было найдено в России противоядие в момент, когда первому в мире протестанту исполнилось 13 лет. В итоге ко времени, когда Герард Меркатор уже составил первую географическую карту планеты, когда учёные Европы вовсю пользовались телескопом и логарифмической линейкой, когда Исаак Ньютон уже открыл закон всемирного тяготения, а Блез Паскаль изобрёл первый компьютер, в России даже венценосный отпрыск мог получить лишь четырёхгодичное образование, из которых два года тратилось на зубрёжку правил применения букв ять и ижицы, а остальные – на изучение книг еврейской Саги и Нового Завета. Что же говорить об уровне образования миллионов рядовых граждан страны?!

Итог самоизоляции Кремля и кремлёвских попов с надуванием щёк от самоосознания себя как Третьего Рима был плачевен. С 1448 по 1500 г. в 246 городах Европы появилось 1099 типографий; книга Мартина Лютера «К христианскому дворянству немецкой нации» (1520 г.) за две недели была продана в количестве 4000 экземпляров, выдержав затем ещё 13 изданий, а книга «О свободе христианства» издавалась до 1526 г. 18 раз (sic!). Об этих грандиозных успехах европейских печатных СМИ Россия, получается, не ведала, лишь только в 1581 г. натужно осилив издание Библии в 1000 копий, да и то не сама, а трудами белорусского (тогда говорили литовского) магната Константина Острожского; производство было организовано Иваном Фёдоровым в типографии подо Львовом. Не здесь ли и набегают те самые 500 лет задержки в пассионарном (цивилизационном, скорее) развитии, о которых говорил Гумилёв?