Французский социолог П. Бурдье писал: «Предварительным условием освобождения женщин является настоящий коллективный контроль за социальными механизмами господства, заставляющими воспринимать культуру, то есть аскезу и сублимацию, в которой и посредством которой формируется человечество, исключительно как социальное различие, устанавливаемое в противоположность тому, что понимается как природа, которая в действительности есть не что иное, как натурализованная судьба доминируемых групп (женщин, бедных, колонизованных, наций-изгоев и т. п.)» [16, 353–354]. Но возможно ли такое при капитализме? Да и одного осознания, думается, маловато.

По мнению автора, современное общество все более нуждается в переходе к новому способу производства, связанному с общественным управлением средствами производства, с признанием за каждым права на труд и на творческое развитие личности. Такая экономика и политика требуют отказа от безработицы и от признания прибыли единственным критерием эффективности, а в межличностных отношениях базируется на умении договариваться, искать положительные качества в каждом члене социума. Данные качества традиционно считаются «женскими». И здесь, думается, и заложена возможность для будущего союза коммунистических и феминистских движений. Конечно, гендерное неравенство значительно старше капитализма и вряд ли исчезнет вместе с ним. Но нужен первый шаг.

Современная капиталистическая миросистема, видимо, находится в начале распада, вызванного самим развитием капитализма. Политическая нестабильность – лишь внешнее проявление глубинного кризиса способа производства, основанного на отчуждении и стремлении к максимальной прибыли. Значительная часть трудящихся самим развитием средств производства может оказаться лишенной средств к существованию или вытолкнутой в плохо оплачиваемую сферу услуг или в область натурального хозяйства. Резко усилились противоречия между странами ядра и полупериферии миросистемы. Может ли это привести к Третьей мировой войне, никто не знает, хотя такой вариант был бы крайне нежелателен. Очевидно, что полураспад системы может привести к возникновению как прокоммунистических, так и профашистских режимов. Т. Иглтон писал: «Капитализм вполне может оказаться раздавленным под тяжестью собственных противоречий и без каких-либо даже легчайших пинков со стороны своих противников. ‹…› Однако в отсутствие под рукой организованной политической силы, способной предложить эффективную альтернативу, гораздо более вероятным результатом краха системы будет варварство, а не социализм» [48, 245]. Это касается в первую очередь стран ядра и полупериферии.

Что касается стран периферии и наиболее отсталых районов полупериферии, то здесь также возможно несколько вариантов. Самый мрачный – превращение страны в «мирового безработного» с отсталым полунатуральным хозяйством. В этом случае страна становится резервным хранилищем дешевой рабочей силы для самых непрестижных видов труда. Для сокращения численности населения таких стран до необходимого элите ядра миросистемы уровня могут быть использованы биологическое оружие или развязывание локальных кровопролитных войн. Впрочем, последнее может грозить и некоторым странам полупериферии, в том числе России.

Более оптимистичный вариант предполагает наличие у периферийных стран каких-либо ценных ресурсов и их эксплуатацию крупными международными корпорациями, прибыли от которой будут различными путями утекать в страны ядра (Россия в 1990-е). При этом уровень жизни большинства населения такой страны будет оставаться весьма низким, чтобы работа на ТНК воспринималась как большая привилегия (типичный пример – современная Нигерия). Модернизация хозяйства будет вестись только в столицах, международных портовых городах и в тех отраслях и областях, которые работают на экспорт (современные «регионы-доноры» в России).

Третий вариант предполагается для стран с хорошими морскими пляжами, историческими достопримечательностями и другими ценными для развития международного туризма особенностями. В таких странах могут создаваться анклавы туристического отдыха для потребителей различного уровня достатка (но не бедных). При этом собственная промышленность или не возникнет, или будет работать на туристический сектор, или будет ориентирована на традиционное ремесло (опять же для нужд туристов). А. В. Готнога писал: «Давно осознав, что западный обыватель желает увидеть здесь “Восток”, то есть некий фантом, симулякр, а не реальную действительность, арабский (турецкий и т. д.) предприниматель неплохо на этом зарабатывает. Возможно, процесс вестернизации в мусульманских странах протекал бы намного быстрее, если бы стилизация под экзотику не была столь прибыльным делом для части местных бизнесменов» [30, 227]. Следует отметить при этом, что в том же Египте, например, большинство сувениров – фабричного китайского производства. Дополнением к производству сувениров порой становится проституция (Тайланд) или продажа «легких» наркотиков (Гоа).

На наш взгляд, художественное ремесло может сохраниться и при коммунистическом способе производства, но только в дополнение к другим видам деятельности. Еще в конце XIX века Г. Зиммель писал: «Никакая культура не может существовать без различия между высшим и низшим трудом; самая развитая, – но к сожалению, вполне утопическая, – может, благодаря объективному прогрессу и психической переоценке, привести к тому, что это различие в своих практических последствиях будет точно соответствовать различию между большей и меньшей затратой труда, объективно с ним ни в коем случае не совпадающим. Противники социализма считают, что всякая ценность может быть сведена к затратам труда лишь путем понижения культурного уровня, сторонники его, – что лишь путем повышения этого уровня» [40, 485].

На наш взгляд, учитывая многообразие мира, следует ожидать, что будут реализовываться все перечисленные выше варианты социального развития (не исключая, увы, и возможности масштабной ядерной войны). Более того, большинство из перечисленных вариантов уже реализуется. Большая часть африканских стан, многие страны Латинской Америки и Юго-Восточной Азии, ряд регионов Восточной Европы, значительные регионы в России, Индии, Китае уже превратились в «мировых безработных». Тысячи людей, рискуя жизнью, бегут из Африки в Европу. В том же Египте массовая безработица и ужасающая нищета большинства населения соседствуют с мощным туристическим кластером на побережье Красного моря, что порождает повсеместное бытовое мошенничество с целью получения денег от иностранцев. Сходную ситуацию можно наблюдать, например, в Гоа. На Ближнем Востоке полыхают кровопролитные войны. Одновременно европейские (и не только) бизнесмены активно используют ближневосточную нестабильность для демпинга на мировом рынке нефти за счет нелегальных ее закупок. Повсеместно растет шовинизм больших наций и национализм малых. В этих условиях антикапиталистические силы должны бороться как против международной неолиберальной олигархии, так и против олигархии национальной, особенно против ее фашиствующих элементов. Бороться за политическую власть, за контроль над средствами производства, за мировоззрение, за равенство шансов, а в конечном счете – за право каждого на творческую самореализацию в труде. Люди по сущностной природе своей равны в праве на счастье. У человечества должна быть мечта.

Именно различия в развитии различных частей миросистемы в условиях общей борьбы за справедливость и равенство могут привести (или стать стимулом) к изменению всей системы. Но, чтобы развал изжившей себя миросистемы не превратился в падение во всеобщее варварство (как это было, например, при развале Западной Римской империи), необходимы, прежде всего, четкое понимание ситуации кризиса и его причин у значительной части населения, способность максимально использовать наличную социальную и техническую базу для построения общества нового типа. А это, в свою очередь, требует не только постоянной организованной борьбы левых сил против агрессивного национализма и фашизма в любых их проявлениях, но и высокого уровня понимания социальных проблем, широкой образованности, диалектичности мышления, стремления к творчеству как массовых явлений. Но правящая элита как раз не заинтересована в массовом распространении этих качеств. Отсюда и происходят различные «элитарные» (на практике – холуйские) концепции, что, якобы, историю творит пассионарное меньшинство, способность к творчеству существует лишь у 5 % населения, подавляющее большинство трудящихся всегда было и будет заинтересовано исключительно в зарплате, а не в самореализации, политика – удел профессионалов, где не место человеку с улицы, и т. п. Отсюда и характерная (особенно для современной России) политика постоянного усиления специализации образования и науки, их дробления на мало связанные друг с другом блоки, увеличения «патриотического» прессинга в образовании и СМИ, замалчивания базовых социальных противоречий и раздувания второстепенных. В условиях повсеместного господства финансовой олигархии ни местный «патриотический» капитализм, ни международный неолиберальный не заинтересованы в ослаблении отчуждения труда. И наиболее действенный метод преодоления всех этих негативных для общества тенденций – классовая борьба.