– А-а… – отмахнулся Колонтаев. – Дежурному дознавателю передал. Пусть он парней раскалывает, хотя их и раскалывать-то нечего. Все и так ясно. Первый, тот тип, у которого ты забрал пистолет, у меня на допросе уже сознался. Он вообще в «откровенку» пошел. Понял, что терять уже нечего, и все равно я его прижму. Кроме того, он, видимо, боялся, что другие раньше его в «сознанку» пойдут, потому опередить пытался, чтобы срок себе скостить… Несколько раз меня переспросил, что подельники его говорят. Он не знал, что их еще не допрашивали. Они каждый в отдельной камере устроились. Со всеми удобствами. Но я дознавателя предупредил, что они не знают, кого допрашивали, кого – нет. Он у нас опытный, толковый, хотя и молодой, сразу понял, что к чему. А тебе Тамара дозвонилась?

– Дозвонилась, – вынужден был признаться я.

– О чем говорили? – спросил он слегка обеспокоенно.

– О тебе. Коснулись твоего желания провести допросы «не отходя от кассы». Сообщила она и то, что отпечатки всей троицы проходят по картотеке МВД.

Я сказал честно, хотя и не все. Он, наверное, ожидал услышать другое, но я чужие тайны умею хранить. Тем более если они касаются человека, который вызвался мне помочь, а следовательно, касаются они непосредственно и меня. По его голосу нетрудно было догадаться, что он ждал от меня еще каких-то слов, но я больше ничего не произнес в продолжение темы.

– Ты жене не звонил? – спросил меня старший лейтенант Колонтаев, сам желая уйти со скользкой и для него темы.

– Ты же был против, а можно? – спросил я, утрированно-заинтересованно.

– Нежелательно. Наверняка УВД взяло на прослушку все ее телефоны, и домашний, и мобильный. И даже телефон твоей дочери, если он у нее есть.

– У нее телефона нет. Мала еще, – ответил я.

– Ну хорошо, только я опасаюсь, что и в твоей квартире оставили прослушивающее устройство на случай, если ты кого-то пришлешь или сам заглянешь. А что касается твоего друга, то ему можешь смело позвонить. Номера телефонов всех твоих сослуживцев райотдел взять на «прослушку» просто не в состоянии. Услуги платные, а бюджет у них ограничен. Да и дело твое того не стоит… Разве что… – он замолчал.

– Что? – спросил я требовательно.

– Разве что в райотделе есть опасения, что мы ищем против них улики. Мы – это Следственное управление ФСБ. Тогда они постараются все улики спрятать, а тебя убить при попытке к бегству, как ненужного свидетеля. Это сейчас просто делается. Создаются условия для побега, тебя к побегу принудят, а на пути выставят пару автоматчиков, которые запросто поражают бегущую мишень.

– В меня много раз стреляли, и как-то Бог миловал, умудрились ни разу не попасть. Причем стреляли люди, имеющие практику стрельбы не по мишеням, а по реальным людям, богатую практику, – ответил я, чувствуя, что снова похваляюсь. Но стрельбы по собственной персоне я и правда не сильно опасался. – Есть, правда, у меня два легких пулевых ранения, но это случайность – шальные пули, выпущенные в темноте.

– Ну, у них есть множество способов совершения убийства. Могут и взорвать с помощью телефона. Идешь ты по улице, видишь, мобильник в сугробе или на скамейке валяется. Твое первое побуждение – поднять его, посмотреть в контакты и набрать чей-то номер из них, чтобы сообщить о находке. При нажатии кнопки вызова последует взрыв – и все, нет у нас больше важного свидетеля. И дело будет рассматриваться нашим Следственным управлением как террористический акт и скорее всего будет переквалифицировано на акт «кровной мести» тебе за Рустама Саидовича Багомедова. Все просто. А полицейские могут и бандитов нанять, чтобы тебя с дороги убрали. При этом так отработают, что тебе никакая боевая подготовка не поможет. Стрелять будут с близкого расстояния сразу из нескольких стволов и с разных направлений.

– Ну, последнего-то я меньше всего опасаюсь… – отмахнулся я. – А что, у тебя есть данные о том, что райотдел готов вступить в войну против ФСБ?

– Нет, прямых данных у меня нет, есть только подозрения.

– И насколько они обоснованны?

Старший лейтенант только плечами пожал.

Я взял мобильник, отобранный у коллекторов. Проверил баланс, который позволял говорить еще несколько часов. Стал вспоминать номер телефона старшего лейтенанта Сергеева. На память я никогда не жаловался, потому без особого труда вспомнил номер телефона. Я даже вслух повторил цифры, после чего старший лейтенант Колонтаев забрал у меня мобильник и набрал номер телефона сам.

– Хочу голос его услышать, – сообщил Дима. – Голос многое говорит о человеке.

Он нажал кнопку громкоговорителя.

– Старший лейтенант Сергеев, слушаю вас внимательно, – раздался голос Сергея Николаевича.

– Добрый вечер, Сергей Николаевич, вас беспокоит старший лейтенант Колонтаев из Следственного управления областного ФСБ. С вами желает побеседовать старший лейтенант Варфоломеев. Будете говорить?

– Да-да, конечно, – заторопился Сергеев.

Колонтаев передал трубку мне.

– Алло, Николаич, слышишь меня…

– Слышу, Володя, слышу хорошо.

– Сережа, у меня время ограничено. Полностью ситуацию обрисовывать не буду, скажу только, что я убежал из полиции прямо с допроса, но не из опасения пыток, а избегая унижения. И угодил в Следственное управление ФСБ, которое как раз расследует вопрос применения пыток в том райотделе полиции, куда я попал. Как я к ним угодил – это отдельный разговор, к тому же не телефонный – слишком долго объяснять. У меня просто денег на телефоне не хватит… – Я не рискнул сказать командиру роты, что мобильник почти трофейный, отобран у бандитов, прикрывающихся коллекторским агентством. Мне не хотелось, чтобы Сергеев посчитал меня офицером, использующим свои боевые навыки вне выполнения боевых операций. Я ведь, в реальности, довольно редко ввязываюсь в какие-то драки. Только если уж никакого другого варианта поблизости в бинокль не просматривается. Как в последний раз. Я не мог позволить полицейским издеваться над собой. Особенно меня задел за живое лейтенант полиции, когда ударил меня портсигаром по затылку. Пустяк вроде бы, портсигар тонкий и легкий, боли никакой не причинил, но я взбеленился. Мне сразу вспомнился другой портсигар, кажется, с золотой инкрустацией или чем-то подобным, довольно тяжелый. Дело было в Сирии, во время моей командировки туда, когда я вместе со старшим прапорщиком морской пехоты Славой Веселовым и тем же старшим лейтенантом Сергеевым попал в плен к бандитам, не успев еще добраться до своих и потому не будучи уверен, что меня будут искать и попытаются спасти. Бандиты сбили наш вертолет, на котором нас как раз и доставляли в Хмеймим. И бандиты захватили нас в бессознательном состоянии.

Допрашивающий каждое утро перед началом допроса взял себе за традицию бить