был дежурный врач. На обходе ей все и рассказал, — хрипло произносит, будто и сам не рад. Злится на подчиненного. — Левицкая настаивала. Он не имел права скрывать.

Провожу свободной ладонью по своему покрытому испариной лбу. Второй продолжаю обхватывать маленькую ручку Дана. Он единственный останавливает меня сейчас от срыва.

— Нужно было мне позвонить, — сурово отчитываю безответственного врача. — Вы обещали хорошее наблюдение!

Представляю на секунду, как слабая, болезненная Мика ловит такси. Бред. Что-то здесь нечисто. И я обязательно выясню, что.

— Не досмотрели, — Каминский пожимает плечами, будто это обычное дело, а я зря переживаю.

— Ах вы… — осекаюсь, вспомнив про Дана рядом со мной. — Ждите проверку, — кидаю угрозу.

Сжимаю вспотевшую ладошку племянника и выхожу с ним в коридор. Каминский следует за мной. Боится? Правильно делает. Я поставлю на уши эту клинику и выясню, что и как произошло. Накажу каждого, кто упустил моего ёжика. И начну с долбаного гинеколога.

— Подождите, — кричит санитарка, выбегая из палаты Мики. — Тут записка какая-то.

Каминский, который стоит ближе к тому крылу, протягивает руку, чтобы забрать, но я оказываюсь проворнее. Выхватываю клочок бумаги и…

«Прости, Ян. Я лгала всем. Обещаю, что больше не появлюсь в вашей семье. Как ты и хотел. Береги Дана и Адама. Прощай».

Рвано выдыхаю.

Ошибаешься, ёжик. Все изменилось.

Я верну тебя.