их месте и знал, что кризисные ситуации, когда решения кажутся очевидными со стороны, всегда сложнее, чем кажется. Но самое главное, у меня есть правило: нельзя жаловаться на ситуацию, если ты не готов что-то сделать, чтобы она стала лучше. Если вы видите проблему и не предлагаете потенциального решения, я не хочу слушать ваше нытье о том, как все плохо. Все не может быть так плохо, если это не побудило вас попытаться исправить ситуацию.

И когда именно жалобы приближали кого-то к достижению цели? Чтобы осуществить мечту, нужно работать, а не ныть, что она существует. Кроме того, проблемы и невзгоды - это нормальная часть пути каждого человека. Каким бы ни было ваше видение, борьба будет. Трудные времена. То, что выбивает из колеи. Вы должны научиться справляться с этими моментами. Вы должны научиться переключать передачи и находить положительные моменты. Нужно уметь переосмысливать неудачи и понимать, на какой риск вы идете. Конфронтация с проблемами, а не жалобы на них, дает возможность отработать все эти навыки.

В моем случае, когда речь шла о нехватке масок, я понял, что переключение скоростей - от стервозности с Лулу и Виски (моим осликом и миниатюрной лошадкой), когда я смотрел новости на террасе, к решению проблемы, которую создали эти придурки-политики, - даст мне возможность реализовать свое видение этого этапа моей жизни, которое заключается в помощи как можно большему числу людей.

Я позвонил своему начальнику штаба. Его жена работала в одной из тех логистических компаний, о которых я только что говорил. "Позвоните ей", - сказал я, - "узнайте, можем ли мы чем-то помочь этим людям".

Во второй половине дня мы связались с кем-то по телефону, и, как вы понимаете, логистическая компания Flexport уже работала с человеком, который пытался решить эту проблему в рамках кампании по сбору средств под названием Frontline Responders Fund. Представитель Flexport сказал нам, что они уже внесли некоторую сумму, но если мы хотим присоединиться к ним, то это было бы просто замечательно, поскольку в Китае у них была очередь на миллионы масок и других видов СИЗ, которые направлялись в Штаты. Вопрос был только в том, сколько миллионов мы собираемся купить.

Первой моей мыслью было: "Как президент, или губернатор, или наши сенаторы, или вообще любые сенаторы не знают об этом? Можно подумать, что они хотя бы хотят сделать вид, что у них голова в игре, а не в заднице. Но я поймал себя на мысли. Жаловаться было некогда. Я не мог рисковать тем, что мое разочарование по поводу неэффективности системы помешает найти решение этой проблемы.

Следующей моей мыслью было: "Как быстро я смогу доставить этим людям миллион долларов? А затем: как быстро мы сможем доставить маски в каждую из местных больниц, с которыми я поддерживал контакт? Компания Flexport сообщила, что они будут на месте в США через три дня, и ящики со средствами индивидуальной защиты будут выделены для каждой больницы. Я тут же позвонил в свой офис и сказал, чтобы в тот же день в фонд Frontline Responders Fund был направлен миллион долларов. К концу недели эти ящики, наполненные сотнями тысяч масок каждый, были уже на пути в больницы.

Переключить передачу и найти позитив

Только совсем недавно социологи поняли, почему мы реагируем на негатив сильнее, чем на позитив. Мы чаще кликаем на негативные картинки и новости, чем на позитивные. Мы больше беспокоимся о негативных результатах, чем надеемся на позитивные. У нас даже больше слов для описания негативных эмоций, чем для позитивных. Этому явлению есть название - "предвзятость негатива", и ученые говорят, что, скорее всего, это своеобразный механизм выживания. Наши предки, которые меньше беспокоились о том, что может их заболеть или убить, и больше концентрировались на приятных переживаниях, вероятно, подвергались непропорциональному отсеву, поэтому за последние шесть миллионов лет эволюции человека мы настроили себя на то, чтобы быть более чувствительными к негативным воздействиям, чем к позитивным. У нас есть много предубеждений из нашего глубокого прошлого, которые уже не так полезны, как раньше, и это, несомненно, одно из них.

В этом есть большой смысл, если подумать, но я буду с вами откровенен: В моей жизни нет никакой пользы от всего этого. Для меня концентрация на всем этом негативе - пустая трата времени, потому что я хочу не просто выжить, я хочу процветать, и я хочу, чтобы вы тоже процветали. Вот почему я считаю, что мы все должны научиться принимать обстоятельства и переключать свое внимание на поиск положительных моментов в любой ситуации, в которой мы оказались.

Я знаю, что некоторым это дается труднее, чем другим. Мне повезло: я всегда был таким, сколько себя помню. Все мои друзья скажут вам, что одна из самых характерных черт во мне - это способность находить радость во всем, что я делаю. Позитивный настрой сделал мою жизнь лучше, это так просто. Я знаю, что это может сделать лучше и вашу жизнь. Возможно, однажды это даже спасет ее. Поговорите с любым хорошим онкологом, и он скажет вам, что если вы покажете ему пациента с позитивным настроем, то он покажет вам пациента с позитивным прогнозом. Я знаю, что это немного похоже на сказку, но врачи-онкологи лучше других знают, что если вы чувствуете себя бессильным повлиять на ситуацию, то вы правы. Если вы верите, что можете победить их - не просто выжить вопреки им, но и процветать благодаря им, - вы тоже правы.

Я много думаю о том, как по-другому могла бы сложиться моя жизнь, если бы я не был позитивным человеком, если бы я по-другому отреагировал на свое воспитание в Тале. До ухода в армию подростком у меня не было ни горячего душа, ни обычного мяса в рационе. Ежедневно по утрам я ходил за водой и рубил дрова, что зимой было жестоко и не вызывало никакого сочувствия со стороны отца, который в детстве пережил гораздо худшие испытания. В доме Густава Шварценеггера не было бесплатных пропусков. Не было и бесплатной еды. Каждое утро я должен был делать двести разгибаний в коленях, чтобы "заработать" себе на завтрак. Ничто так не возбуждает аппетит, как прыжки вверх-вниз, как на пого-палке, на голодный желудок.

Тяжелый и неблагодарный труд мог сломить мой дух или сделать так, что образы Америки, которые я видел в журналах и кинохронике, казались мне неправдоподобно далекими. Это могло вытравить из меня инстинкт заглядывать