цель и план. Видимо, он включал в себя такие действия.

— Эти люди опасны, — продолжила на экране старуха. — Они посягают на наше право распоряжаться собственными средствами, как нам вздумается. Мы добываем аквамарилл и имеем право сбывать его за границу.

Из зала послышались какие-то недовольные голоса, но разобрать что и как, было невозможно. На этот раз камера не двигалась, держа в фокусе Ковалеву.

— Вы считаете, что государственный контроль над экспортом решит эти проблемы? — задала вопрос в зал старуха.

Вновь послышались какие-то голоса.

— Нет, мы не имеем право запрещать частные инвестиции и финансирование организаций! — ответила кому-то Роза.

Картинка снова мигнула и на экране возникла девушка, стоящая перед зданием Палаты.

— Дебаты будут продолжаться еще около часа, — произнесла она хорошо поставленным голосом. — Затем начнется голосование, результаты которого, мы узнаем завтра. А сейчас минута рекламы.

Вот и здесь есть это злополучное явление, бесящее любого зрителя. На экране возникла надпись, сопровождаемая веселенькой музыкой. Я усмехнулся. Считай, что попал в девяностые годы двадцатого века. По телеку бесконечные заседания депутатов, а в перерывах отвратительно сляпанная кустарная реклама.

Надпись на экране гласила: «Всех желающих из сословия военных приглашаем принять участие в новой экспедиции, организованной Советом Ветеранов при поддержке Амстердамской научно-исследовательской лаборатории. Это ваш шанс оставить свое имя в анналах истории нашей цивилизации! Только смелых и сильных духом ждет вечная слава!» Дальше мелким шрифтом шли какие-то условия и контакты: куда приходить, кого спрашивать и так далее.

Я, бегло пробежав рекламный текст, сначала даже ни как за него не зацепился. Может чуть-чуть отозвалась где-то в глубине сознания Амстердамская лаборатория. Подсознательно что-то с чем-то состыковалось, но не выплыло на поверхность.

— Опять смертников набирают, — буркнула Олеся.

— Что? — не понял я.

— Реклама. Набирают в очередную экспедицию. Уже четвертую или пятую по счету. Не помню.

— А почему смертников? — спросил я.

— Да потому, что из этих экспедиций ни разу никто не возвращался, — ответила девушка.

— Что значит не возвращался? А куда они все девались?

— Да кто ж их знает, — пожала плечами Олеся.

— Как такое может быть? — не понял я. — Зачем же их туда шлют?

— Хотят узнать, что там в конце тропы монстров.

У меня в голове начали всплывать какие-то обрывки разговоров в доме Смирновых. Кажется, что-то такое упоминала Алёна Андреевна, говоря о Фон Кляйнене. Я вроде бы даже слышал, не помню от кого, что Смирновы эти экспедиции еще и финансировали.

— А почему в экспедиции набирают военных, а не ученых? — спросил я Олесю.

— Ученых предоставляет лаборатория. А военные нужны для обеспечения безопасности. Может и еще кого-то ищут, не знаю, — весьма буднично и уверенно заявила девушка.

— Послушай, а откуда ты столько знаешь про это? — удивился я, заподозрив что-то неладное.

Глава 17

— Род Мироновых финансирует эти экспедиции, — ответила Олеся.

Я чуть не подавился.

— Ваша семья? — переспросил я.

— Да. А что тебя удивляет?

— Ты не в курсе, с кем контактируют твои по вопросам экспедиции?

— С Юргеном Фон Кляйненом, — не задумываясь ответила девушка. — Я сама общалась с ним пару раз, когда он приезжал к нам в имение.

Ого! Я подозревал, что этот крысоподобный тип не так прост, но настолько?

Он брал деньги у Смирновых, брал у Мироновых, а где гарантия, что и остальные не попались в его сети? Дана тоже что-то говорила о лабораториях по изучению дара. Надо будет у нее узнать, с кем она сотрудничала в этом вопросе.

Подозрение, что все это какая-то дикая афера закралось ко мне в голову и плотно там застряло. Теперь я хотел бы выяснить точно, где сейчас этот крысеныш. Раз шла реклама по телевизору, то экспедиция не отменена. А значит, есть большая вероятность, что Фон Кляйнен выжил и продолжает мутить воду.

Вот только зачем ему люди в экспедициях, если это афера? Судя по всему, он набирает военных. Не думаю, что к нему никто не обращается по этим объявлениям. Значит идут реальные люди. Но куда они пропадают?

— Послушай, — обратился я к Олесе, — я знаю, что его проекты финансирует и княгиня Смирнова. Я сам видел Фон Кляйнена в ее доме. Тебя не смущает, что вы все отдаете ему деньги, а результатов нет?

— Ну, во-первых, мы отдаем ему не деньги, а аквамарилл. Это одно из его условий. Деньги он не принимает. А во-вторых, результаты есть. По другим проектам. Проблемы только с провалами экспедиций.

— Раз реклама этих мероприятий идет по телевизору, то это весьма освещаемое событие? Я имею ввиду, когда все готово к отправке, вы наверняка видели, как куда-то уезжает транспорт с людьми.

— Конечно! — радостно ответила Олеся. — В прошлый раз начало экспедиции освещали корреспонденты с телевидения и даже газеты.

Все интересней и интересней становится. Я пока не мог сложить этот пазл в голове, что-то не давало мне покоя. Зачем Фон Кляйнену столько аквамарилла? Он его продает своему правительству? Ведь на сами кристаллы технику, еду, оборудование не купишь. Нужны деньги. А здесь этот тип получает только аквамарилл. Где деньги, Зин? Смысл заморачиваться с кристаллами, если можно получать сразу купюры? Понятно, что какое-то количества аквамарилла ему нужно, чтобы обеспечить потребности экспедиции, но остальное?

Для начала, я решил выяснить, что об этом знает Дана. И еще было бы неплохо понять, не ведут ли дел с этим шарлатаном и остальные семьи из большой десятки? Я пока не знал, что это мне даст, но загадка казалась мне стоящей. Я точно хотел узнать её разгадку.

— Кстати, — будничным голосом произнес я, как бы между прочим, — этот ваш чудо-ученый и администратор провальных экспедиций похитил меня. Это он вез меня в том вагоне, что удалось взорвать.

— Зачем ему это? — искренне удивилась Олеся.

— Не знаю, но он точно знал, что я не из этого мира.

— Откуда он знал? Ему Смирнова сказала?

— Я ей этого не говорил. Уверен, что и Олег не проговорился.

— Значит… — произнесла девушка и замолчала.

— Значит Фон Кляйнен знал это и так. Знал сам. Определив это по тому, каким даром я обладаю.

— Получается, ты не первый, кто попал из твоего мира в наш! — воскликнула Олеся.

— Умница! — похвалил я девушку. — Вот только я бы немного расширил возможности. Не из моего мира, а из другого. Если есть два, то не факт, что нет третьего, а может и больше.

— И что это нам дает? — спросила Олеся, явно рассчитывая, что я знаю ответ.

— Не представляю! — сказал я, улыбнувшись. — Прямо сейчас, наверное, ничего, но все это очень интересно и требует разбирательства. Скажу больше. Я в этом разберусь. А заодно узнаю, куда пропадают экспедиции. Но это чуть позже.

Если честно, пока у меня и так было полно дел.

Для начала нужно вернуться в форму. Если верить врачу, то мне валятся тут еще две недели. Я и так слегка опаздываю на встречу с военными. Но там точной даты назначено не было.

Константин озвучил около двух недель на поиск нужных людей. Значит, если я отправлюсь на встречу с ним сразу после выздоровления, то будет в самый раз. Плюс минус три дня не суть.

Главной моей целью после того, как я разобрался с магами Смирновых, что учинили беспредел на моем Испытании, было заявить о себе. Я хотел оказаться на слуху, а не просто отсиживаться в норе, опасаясь, что меня настигнет месть княгини.

Своей выходкой с робингудством, я достиг некоторых успехов. Сейчас я даже рад, что не полез собирать налог с других семей, а ограничился только Смирновыми. В глазах других родов это могло выглядеть не как произвол, а как месть и компенсация морального ущерба.

Дальше я немного зацепил Мироновых, умыкнув из семьи внучку. Олеся, конечно, была той еще оторвой. И судя по разговорам, в семье ее недолюбливали, но бабка прочила ей место новой главы, а значит ценность в девушке видела. Не зря же она пошла на невыгодную сделку со Смирновой, чтобы забрать внучку из плена.

Даже это мое действие вполне можно квалифицировать, как возмещение ущерба. Ведь именно Мироновы упекли меня на каторгу.

Теперь нужно идти дальше. И план у меня