class="p1">– Стефания? – сказала учительница.

– Да, – ответила Штеффи. – Я тоже продолжу учиться.

Учительница кивнула.

– Хорошо, – сказала она. – Шесть человек – это больше, чем обычно. Я буду заниматься с вами дополнительно до конца учебного года. Вам придется оставаться на какое-то время каждый день после уроков. Я запишу вам названия двух книг и попрошу, чтобы вы достали их уже к следующей неделе.

Учительница написала на черной доске названия книг.

Штеффи аккуратно переписала их в тетрадь. Это были арифметика и книга под названием «Сказания Фенрика Стола».

После занятий учительница попросила Штеффи задержаться на минутку.

– Ты способная девочка, – сказала она. – Я рада, что у тебя есть возможность продолжать учебу. Немецкий, который изучают в полной средней школе, не будет ведь для тебя никакой проблемой.

– Не будет, – согласилась Штеффи, пытаясь угадать, к чему клонит учительница.

– Я тебе принесу эти две книги, которые мы будем проходить весной. У меня есть лишние экземпляры, и я могу тебе одолжить. Завтра я принесу их, а ты дома обернешь бумагой.

Когда Штеффи вышла на лестницу, школьный двор был пуст. Из куч грязного снега в самых тенистых уголках вытекали ручейки, пробивая себе путь через гравий.

Теперь, когда снег начал таять, все ее одноклассники достали свои велосипеды. После уроков они толпой мчались к стоянке велосипедов, садились на них и разъезжались по домам.

Сейчас на стоянке остался лишь один велосипед. Рядом с ним на корточках сидела Вера и накачивала насосом камеру заднего колеса.

Штеффи осторожно подошла. Это был тот случай, которого она ждала, чтобы поговорить с Верой.

Нужно было только просто спросить: ты домой? Пойдем вместе? Но иногда простые вещи становятся слишком сложными. Штеффи почему-то решила начать разговор с чего-нибудь другого. Тогда она сможет идти рядом с Верой, пока та не выведет велосипед за калитку, словно это совершенно естественно, что они вместе идут домой.

Она подошла к велосипедной стоянке.

– Ты не будешь продолжать учиться? – спросила она.

Вера подняла глаза.

– Нет, – сказала она. – Мама не разрешила. Кроме того, я не очень хорошо учусь.

– Ты могла бы учиться лучше, – сказала Штеффи. – Если бы только захотела. Ты бы, например, могла стать актрисой. Ведь у тебя так хорошо получается передразнивать.

– Ну и что, – сказала Вера. – Я выйду замуж. За кого-нибудь богатого, из дачников. Буду жить в городе, и у меня будет домработница.

Она поднялась и бросила украдкой взгляд в сторону изгороди. Только сейчас Штеффи увидела, что на дороге со своими велосипедами стояли Сильвия и Барбру. Они кого-то ждали. Ждали Веру.

– Другое дело ты, – сказала Вера. – Тебе стоит продолжать учиться.

– Пошли же, Вера, – крикнула Сильвия. – Мы уезжаем.

– У тебя что, нет велосипеда? – спросила Вера.

– Нет.

Пусть лучше другие думают, что у нее нет велосипеда, чем узнают, что она не умеет на нем ездить.

– Жаль, – сказала Вера. – А то мы могли бы покататься вместе. Пока.

Вера села на велосипед и поехала догонять Сильвию и Барбру. Штеффи смотрела им вслед, пока они не исчезли из виду.

В тот день Штеффи ничего не сказала тете Марте о продолжении учебы. На следующий день учительница принесла ей книги. Арифметика оказалась гораздо более сложной, чем их обычная. Там были задачи с «X» и «Y» вместо цифр.

Штеффи взяла книги домой и попросила у тети Марты оберточную бумагу.

– Вы так поздно в этом году получили новые учебники? – спросила она. – Откуда ты их взяла?

– Мне их одолжила учительница, – сказала Штеффи. – Они нам нужны для дополнительных занятий, чтобы продолжить на следующий год учебу в Гётеборге.

– Можешь забыть об этом, – сказала тетя Марта. – Ты не поедешь учиться в Гётеборг.

Штеффи уставилась на нее.

– Но я собираюсь стать врачом! – сказала она. – Я должна учиться!

Тетя Марта хохотнула, и этот сухой смешок прозвучал как кашель.

– Самое время оставить эти аристократические замашки, – сказала она. – Куда, ты думаешь, ты попала? Может, ты думаешь, что мы богачи? Нам не по карману содержать тебя на полном пансионе в городе, ты должна бы это понимать. Да и к чему все это? Ведь даже неизвестно, как долго ты здесь пробудешь.

– Но что же мне тогда делать, когда закончатся занятия в школе?

– Помогать здесь по дому, – сказала тетя Марта. – Осенью можешь пойти на кухню в школьную столовую, как обычно делают девочки.

– Не хочу я идти ни на какую кухню! – запротестовала Штеффи. – Я хочу учиться в настоящей школе!

– Твои желания никого не интересуют, – сказала тетя Марта. – Иди наверх, в свою комнату, и посиди там, пока не осознаешь это.

На следующий день Штеффи отнесла учительнице арифметику и «Сказания Фенрика Стола», так и не обернув их. На перемене она сказала учительнице, что им нужно поговорить.

– Я не смогу продолжить учебу, – сказала она.

Учительница выглядела огорченной.

– Ты не получила разрешения?

– Нет.

– Знаешь, – сказала учительница. – Я поговорю с Янсонами.

– Спасибо, – ответила Штеффи. – Только, пожалуйста…

– Что?

– Подождите до пятницы. Тогда дядя Эверт будет дома.

– Его легче уговорить?

Штеффи кивнула.

– Думаю, да. И еще, пожалуйста, ничего не говорите классу. О том, что мне не разрешили учиться дальше.

Учительница все поняла.

– Не буду.

По дороге домой Штеффи, как обычно, заглянула на почту. Там был только коричневый конверт, подписанный на машинке, адресованный Эверту Янсону. Тетя Марта убрала его в буфет до возвращения дяди Эверта.

Глава 29

В пятницу на ужин, как обычно, была жареная скумбрия.

– Сегодня придет учительница Штеффи, – сказала тетя Марта, раскладывая столовые приборы. – Она хочет с нами поговорить.

– Что ты натворила на этот раз? – спросил дядя Эверт, но голос его был шутливым.

– Ничего, – сказала Штеффи. Она не хотела говорить с дядей Эвертом о продолжении учебы при тете Марте.

– Посмотрим, – сказала тетя Марта.

После ужина Штеффи пришлось вытереть пыль в комнате, хотя последний раз она делала это два дня назад. Тетя Марта сказала, что комната должна быть опрятной, когда придет учительница.

Дядя Эверт вошел в комнату.

– Дядя Эверт, – начала Штеффи.

– Да?

Он увидел коричневый конверт, лежащий в буфете, достал свой карманный ножик и вскрыл письмо.

– Учительница придет сюда… это не из-за того, что я что-то сделала.

– Да ничего страшного, – рассеянно сказал дядя Эверт, вынимая из конверта машинописный лист.

– Я не это имела в виду, – сказала Штеффи. – Дело в том… Я бы так хотела…

Она замолчала, заметив, что дядя Эверт не слушает ее. Чем дольше он читал письмо, тем глубже становилась озабоченная морщина на его лбу.

Штеффи подняла